Каждый раз, выходя на улицу, я чувствовал, как, дождавшись именно моего появления, колючий весенний воздух старательно начинал пробираться сквозь любые щели в моей одежде, пытаясь достать до тела и наградить меня влажным холодным ознобом. Я старательно кутался в свою демисезонную курточку, поднимал воротник и втягивал голову в плечи, но не помогало ничего. Мне было плохо.
Нет, погода как раз была хорошей — ярко светило солнце, но жара еще не успела стать той удушливо горячей субстанцией, что обволакивает тебя всего и заставляет потеть от пяток до макушки. Еще не успели по новой разгореться торфяники, и воздух был по весеннему чистым, как будь-то ушедший снег убрал с улиц всю накопившуюся за долгую зиму копоть и грязь. Даже по-весеннему одетые люди выглядели слегка удивленными и радостными, потому что город отряхнулся от старого убранства и вот-вот был готов надеть новое, зеленое. Нет, плохо было совершенно другое. Закончив свой рабочий день в архиве, я мог часами бесцельно блуждать по Москве, опасаясь сесть в рогатое чудище под названием троллейбус и стараясь пореже переходить через наземные переходы даже на зеленый сигнал светофора. Я по прежнему не узнавал ни эти проспекты, ни весь этот город. Как я мог забыть новую детскую площадку и замечательные удобные скамейки в своем дворе? Или новый рыболовный магазин возле супермаркета? Почему деревья поменяли свои очертания и даже местоположение, почему я помню их совершенно другими? Мне казалось, что Москва издевается надо мной, отыгрываясь за все те года, когда я сам без должного пиетета относился к ней и не замечал ничего вокруг, а теперь она властно и с наслаждением ставит меня на место. Мне не помогали ни прогулки с Ласом, ни поездки в машине с Семеном, ни походы в кино со Светланой, я по прежнему не понимал, почему кинотеатры снова становятся популярными и зачем в них продают попкорн. Все казалось ненастоящим, взятым из чужой жизни, непонятным и иногда даже страшным. Что-то заставляло меня бояться этого бесконечного уличного хаоса, насыщенного автомобильным угаром воздуха и всех этих немыслимых теней, которые дрожали в перегретом асфальтовом мареве.
— Может, сводить тебя к психологу? — неоднократно предлагала мне Света. — У меня даже есть на примете психолог-Иная, она будет счастлива поработать с тобой!
— Спасибо, любимая, но Арина хорошо со мной поработала, все нормально, просто мне нужно больше времени, чтобы привыкнуть к такой жизни.
