— Мне обязательно нужно попросить вас уйти? — я позволила себе немного склонить голову на бок, посмотреть в глаза каждой девушке и произнести железным тоном:
— Или все-таки достаточно намёка, что я не хочу вас видеть столь близко?
Одна из девиц вспыхнула, покраснев, но возразить так и не посмела, только посмотрела на меня зло и как-то предупреждающе. Захотелось захиикать, когда до меня дошло, что девушка банально ревнует.
— Многое бы отдал, чтобы посмотреть, как вы с Клариной сцепитесь. Есть в женских дураках нечто особенное, — Рейнол улыбнулся, как мне показалось, абсолютно искренне. — Клоки волос, исцарапанные лица… Ммм… Красота!
Я уже во второй раз за утро закатила глаза, выложила на стол учебник, конспекты и толстую методичку с формулами, после чего все-таки удостоила противника взгляда.
— Во-первых, ты выглядишь неприлично довольным. А меня это бесит, так что прекрати скалиться. Во-вторых, я никогда не опущусь до драки за мужчину. В-третьих, если бы мы с… Как ты её назвал? Клариной? Если бы мы с Клариной сцепились, то только по причине того, что меня раздражает, когда девушки унижаются перед парнями вроде тебя.
И я улыбнулась, глядя на реакцию Гернода. Он умел держать лицо, но я умела наблюдать. Заметила, как едва заметно опустились брови, сдвигаясь ближе друг к другу, как обычно бывает при злости. Заметила, как уголок рта приподнялся с одной стороны, будто собеседник скрывал презрение. Заметила, как в глазах появилось скучающее выражение. Это вообще было довольно интересное зрелище — только что тёплое веселье, едва поступившее наружу, покрылось тонкой коркой колючего льда.
Семинар прошёл отвратительно, но не по той причине, которую я ожидала. Всё было гораздо хуже. Рейнол молчал. Он не реагировал на вопросы преподавателя, когда я отвечала что-то не совсем верно, а потом, когда намеренно допустила ошибку, только поморщился и отвернулся к окну. Будто… Обиделся?
Вообще забавно, что мы оказались за одной партой в этом кабинете. Изначально сели в разные концы, чтобы не бесить друг друга ещё сильнее, но на первой же паре схлестнулись в словесном поединке, из-за которого все занятие было сорвано. Профессор делал вид, что злился, но сам с интересом наблюдал за перепалкой, а в конце объявил, что его раздражает, когда студенты перекрикиваются через такое расстояние, поэтому он настаивает, чтобы мы сидели рядом. С одной стороны это было разумно — теперь мы спорили тихо, не отвлекая других, как правило. А с другой — конфликтов стало больше. Каждая пара оказывалась полем сражения между заучкой-мной и хулиганом-повесой, у которого неожиданно обнаружился приличный такой багаж знаний.
