— Мастер Саймон? — заверещала молодая женщина в очереди. — О, боже, он такой сексуальный, — она так активно стала обмахивать лицо руками, что Рона едва не предложила ей свой кружевной веер.
Рона заполнила анкету и взглянула на других посетителей. Ее наполнило чувство удовлетворения: вечернее платье с кринолином, чайное платье похожее на ее собственное, два костюма служанок с фартуками. В любой другой день она бы понятия не имела, что надеть, отправляясь в БДСМ-клуб, но сегодня она была одета более чем уместно. Как она могла устоять?
Затем ее взгляд наткнулся на девушку, облаченную лишь в одну сорочку. Другая женщина, сбросив с себя пальто, продемонстрировала девственно-белый фартук, как единственный предмет своей одежды. Маленький червячок сомнения зашевелился в животе Роны. Она отдала бумаги администратору и спросила:
— Я не слишком вырядилась?
— Черт, нет, — девушка взяла деньги и вручила ей карту клиента, — такое носят домины, и многие сабы тоже начали так одеваться. Ведь гораздо интереснее, когда есть возможность раздеться, правда?
Раздеться? В баре? Ей? Она планировала только посмотреть. От мысли принять участие по ее спине пробежала дрожь волнения.
— Правда.
Рона спрятала клиентскую карточку в ридикюль, затем расправила юбку, открыла внутреннюю дверь и оказалась в девятнадцатом веке. У нее перехватило дыхание от смешения ароматов духов, кожи, пота и секса. Под страстную мелодию фортепианного концерта Грига «Ля минор» она прошла через тускло освещенную комнату, в которой толпились мужчины в сюртуках и женщины в платьях фасона того периода. Как забавно.
Рона медленно прошла вперед, стараясь не пялиться по сторонам. По центру длинной комнаты стояли столы и стулья из темного дерева. Маленький танцпол занимал один из дальних углов комнаты, а блестящая металлическая барная стойка с двумя барменами за ней — другой. Все выглядело довольно обычно. Где они прячут все эти извращенские штуки, которые обещали ей эротические романы?
Затем мимо нее прошел человек, на котором не было ничего, кроме жуткой сбруи, стягивающей его член и яйца. Рона разинула рот. Она почти почувствовала, как ее несуществующее мужское хозяйство в ужасе съежилось.
Покачав головой, она направилась к бару, а затем заметила небольшие зоны для проведения сцен у правой и левой стены.
Одна сцена была пуста, а на другой… Рона непроизвольно отступила назад, натолкнулась на кого-то и пробормотала извинения, не отрывая взгляд от сцены, где — конечно же, это противозаконно — мужчина бил плеткой женщину, прикованную цепями к столбу.
