— «Уф! Вот это экстрим! Прыжок с парашютом, на который я никак не могла решиться детский лепет по сравнению с этим». — Первая сумбурная мысль промелькнула и исчезла, а дыхание сбилось от резкой боли в правом боку и жуткого шума в ушах.
Ощущения живого тела возвращались болезненно и стремительно. Грудь и под рёбрами давило, в ногах тяжесть, а сердце грохочет так словно я пробежала стометровку на скорость. Во рту сухость и горечь, а глаза никак не хотят открываться, впрочем, и остальные части тела не особо слушались.
— «Та-ак, это что за подстава? Куда Морена меня зашвырнула? Такой немощной я себя ещё никогда не чувствовала».
Сделала глубокий вдох, который отозвался болью в рёбрах.
— «Да что там такое-то! В тисках меня зажало что ли?! Или придавило? Нужно срочно очухаться и осмотреться, вот чую что где-то рядом притаился писец».
Мысленный монолог помог отвлечься от подступающей паники, да и тело за это время пришло в норму. Оно уже не казалось деревянным чурбаком, и я смогла наконец-то открыть глаза.
Мда, окружающая обстановка была не радостная. Никто с караваем меня не встречал, в общем то я и не особо на это надеялась, но всё же… А ещё, место какое-то мрачное. Прямо дежавю, только ведьмы и алтаря не хватает.
Сижу на земле, обессиленно прислонившись к толстому стволу дерева. Вокруг ночь, лес, темнота, тошнота, холод, слабость и страх. Одежда на мне тоже непривычная. Длиннющее платье, с многослойным низом, вот что давило на ноги, а ребра жестко обхватывал корсет, который я нащупала дрожащими руками. Голову тянуло от непривычной тяжести волос, которые были умело скручены в причудливое нечто и только две завивающиеся пряди по бокам, дали понять, что теперь я рыжая.
— «Тело не моё!» — осенила догадка. И тут же возник закономерный вопрос, — «Тогда чьё?»
Моя привычная мальчишеская фигура вообще не имела ничего общего с тем что я успела увидеть и нащупать. Тонкокостная, с нежной светлой кожей и фигуристая, идеальная маленькая леди с картинки романтических сказок для взрослых. Уверена и на лицо не страшненькая. Да и одежда была не дешёвой, а блеснувшие в скупом свете луны украшения холодили открытую низким декольте грудь и отяжеляли уши. Неужели и правда леди? Понять бы ещё что такая разряженная красота делала в лесу, одна, да ещё и ночью.
Очень не хотелось думать, что моё вселение стало смертельным для бедняжки. Вот жила она радовалась, грустила, строила планы на будущее, а тут я… Эх!
