.
— А гляди-ка, гдѣ аулъ опустѣлъ да русскіе мужики пришли, чего дѣлаютъ! Сейчасъ давай груши да яблони рубить и съ корнями выдирать на топку. Разорятъ садъ, потомъ поневолѣ пахать надо.
— На этой землѣ немного разведешь садовъ, — возразилъ я.
Слова Алдоши представляли своеобразное соединеніе богословской теоріи и житейской земледѣльческой практики. Но Алдоша не хотѣлъ сдаваться на возраженія.
— А зачѣмъ жить на такой землѣ? — отвѣчалъ онъ вопросомъ на вопросъ. — Есть еще на свѣтѣ хорошія теплыя земли, всѣ пустыя стоятъ. А мы залѣзли въ этотъ снѣгъ.
— Зачѣмъ же вы сидите здѣсь? — не удержался я.
— А я, можетъ, еще поѣду, — возразилъ Алдоша.
Онъ посмотрѣлъ впередъ черезъ проволочный плетень своей усадьбы, и на лицѣ его отразилось нетерпѣливое и неясное стремленіе.
Мы вернулись въ избу.
— Даже въ писаніи сказано, — сказалъ Алдоша: — «Богъ сотворилъ міръ себѣ въ услажденіе, а человѣку на пользу». Сотворилъ, значитъ, Эдемъ, по-нашему садъ, а человѣка поселилъ въ саду и велѣлъ ему питаться фруктами, а жить ему велѣлъ по-хорошему, на всемъ готовомъ, по-райски…
— Богъ-то Богъ, да самъ не будь плохъ, — вставилъ Ваня насмѣшливымъ тономъ.
— Ну и копайтесь весь свой вѣкъ въ землѣ! — возразилъ Алдоша съ сердцемъ. — Духоборы тоже!..
— Конечно, мы духоборы! — степенно возразилъ Ваня. — А ты кто?
— А для меня это самое противное слово! — возразилъ Алдоша, къ нѣкоторому моему удивленію. — Не хочу я знать этихъ вашихъ перегородокъ! Одинъ говоритъ: я духоборъ; другой говоритъ: я англикъ; третій говоритъ: я, напримѣръ, жидъ. Къ чему это? Этого ничего нѣту. Есть люди, и я тоже человѣкъ…
— И въ жизни такъ? — спросилъ я не безъ задней мысли.
— И въ жизни, конечно! — подтвердилъ Алдоша. — Примѣрно, англикъ или галиціанецъ, — помоги ему. Зачѣмъ только своимъ? Онъ такой же братъ…
— А какъ помочь ему? — спросилъ я.
Для меня было неясно, какую именно помощь имѣетъ въ виду Алдоша.
— Ты знаешь законъ, — сказалъ Алдоша. — Учи его, чтобы онъ соблюдалъ законъ. Вотъ лучшая помощь.
— Какой законъ? — настаивалъ я.
— Будто ты не знаешь? — скептически возразилъ Алдоша. — Законъ братской жизни. Это всѣ знаютъ. Живите, какъ братья въ семьѣ, работайте вмѣстѣ, по мелочамъ не считайтесь, не деритесь. Простой законъ… Вотъ какъ эти пробуютъ жить, земляные духоборы. — Онъ указалъ рукой въ сторону Вани.
Мысль его развивалась по неожиданнымъ для меня путямъ. Только что бросивъ духоборамъ упрекъ за ихъ приверженность къ земному труду и заботѣ, онъ все же ставилъ ихъ въ видѣ примѣра передъ человѣчествомъ.
