— Сколько же с тобой проблем, — поморщился блондин, грубо бросая её на кровать в своей комнате. — Как же ты меня раздражаешь….
— Ну, так отпусти меня, раз я тебя раздражаю! Зачем держишь здесь? Зачем мучаешь?
Максим ничего ей не ответил, молча стаскивая с себя рубашку и брюки. Всё это время он даже не смотрел на неё, не обращал внимания на то, что она говорила. А Соня тем временем, напоминала ему про их уговор, про то, что обещал ей отпустить её, после того, как она скрасит ему вечер.
Когда Соколовский разделся, он неспешно подошёл к ней, абсолютно голый, брови девушки сразу же метнулись вверх, а глаза расширились от удивления. Она застыла на полуслове, наблюдая за тем, как наливается силой и увеличивается в размерах его ствол. Максим между тем снимал с неё платье.
— Нет, — прошептала она в ужасе, не веря что это происходит снова. — Не надо, пожалуйста….
Максим не реагировал. Он стянул с неё платье и теперь ласкал её грудь, погружая руки прямо в её прозрачный лифчик. Оттянул немного ткань, освобождая сосок, он уже набух и покалывал, блондин хорошо знал свое дело.
— Пожалуйста, — снова прошептала девушка, ошарашено наблюдая за ним. Её голос казался ей скорее неуверенным, чем жалостливым.
Максим тем временем шарил рукой сперва по животу, потом стал спускаться ниже, запуская пальцы в мягкую ткань трусиков, находя в них чувствительные точки. Он уверенно трогал её там, где ей было особенно жарко, распаляя, завоевывая, вызывая приятные ощущения которых она стеснялась.
Он задел особенно чувствительную точку и София громко и чувственно застонала.
— Ты очень горячая, — сказал он шепотом, наблюдая за её реакцией. — Заводишься с пол оборота, детка.
— Я не…. - пришлось снова чувственно застонать. Его руки были такими умелыми. Она облизнула губы и посмотрела на парня. Он наблюдал за ней своими глубокими холодными глазами, улыбаясь только одним уголком рта. В таком виде он для неё казался пугающим.
Максим подвинулся поближе, и не снимая с неё трусики вошел, просто отодвигая шелковую полоску. Это было больно, она негромко застонала.
— Тебе очень идёт это белье, — сказал он хрипло, продолжая совершать небыстрые толчки. — Ты в нём похожа на обольстительную сучку.
— Пошёл ты нахрен, долбанный психопат! Ненавижу тебя! Не-на-вижу! — последнее она проговорила по слогам, дабы донести до него насколько он ей неприятен.
— Мне плевать, — равнодушно сказал он. — Можешь засунуть подальше все свои гребанные чувства. Ты здесь не для того, чтобы любить меня. Мне не нужна любовь такой как ты, дряни.
