Невысокий, коренастый круглолиций маньчжур. В рубашке цвета хаки, коричневых шортах и ботинках с высоким берцем — колониальный стиль. На лице его белела неестественная, словно бы приклеенная поверх кожи, улыбка. Чистильщик. Мой дважды несостоявшийся убийца.
Первой реакцией было крикнуть кинетикам «вали его!» Второй — ударить Криком, пока этого не сделал он сам. И только потом я подумал, что один он все равно не справится с отрядом, ведь от своих товарищей оторвался изрядно.
— Старый знакомый… — протянул я, выходя из-за спин Воинов. Одновременно отслеживая перемещение Структур. Как только китаец появился перед нами, они замедлились и почти остановились. — Какими судьбами?
Рядом с его шеей крутилось сразу три куска проволоки. Как бы намекая, чем закончится попытка перехода от разговора к боевым действиям. Ликвидатор отреагировал на угрозу бесстрастно, словно бы не стоял один против тринадцати готовых убивать новусов.
— Выживший. — Он изобразил то ли полукивок, то ли полупоклон. — Я узнал тебя.
— Богатым буду. Чего надо? — ситуация жутко напоминала мыльную оперу родом откуда-нибудь из Латинской Америки. По закону жанра он просто обязан сейчас сказать, что мы с ним братья и показать похожую на мою родинку в районе правой ягодицы. Или это у индусов так?
— Не войны.
— Сказал тот, кто дважды пытался меня убить. Говори толком, и быстро. Мы уже собрались уходить.
— Меня уполномочили провести переговоры с представителями власти.
За моей спиной раздался нервный смешок — Фарида.
— Ага, — кивнул я. — Мы пришли с миром! А потом пиу-пиу, да?
— Идиома непонятна.
— Я говорю — дураками нас не считай!
— В качестве жеста доброй воли я готов отправиться с вами один и без оружия.
Я бросил быстрый взгляд на новусов и понял, что если я сейчас убью Ликвидатора, то не встречу у них понимания. Для них все выглядело совсем не так, как для меня. Это я его знаю и питаю личную неприязнь. А для прочих он просто один из пришельцев. К тому же ведущий себя совсем не агрессивно. Вон даже про мирные переговоры говорит.
Вальни я его сейчас, мне грозят неприятности. Сперва долгие и нудные допросы, потом обвинение в провокации на конфликт мирных инопланетян и… нет, не казнь, конечно. Отстранение. И потеря даже видимости самостоятельности.
А были бы со мной пшеки — свернул бы шею и услышал только «че так долго с ним базарил?»
— Сковать! — приказал я Магнето. Два куска проволоки тут же обвили руки и ноги пришельца, а третья обмоталась вокруг шеи.
