- Ну и что? – недоверчиво поинтересовалась она, возвращая мне гаджет.
- Что? – осевшим голосом переспросила я, - Синицкая, ты прочитала?
- Да.
- И?
- Что «и», Кира. Там нет ничего криминального.
В голову закралась мысль, что пока я отдавала телефон подруге могло открыться какое-то другое сообщение, и я резким движением подняла к глазам экран. Нет, все верно. Приводящие в бешенство строчки: «Сестренка, жду тебя сегодня дома пораньше, выберем нашей маме подарок.» по-прежнему светились, никуда волшебным образом не испарившись.
- Вот! – я снова вернула телефон подруге, не замечая, как повышаю голос. – Синицкая, читай!
- Я прочитала, - отозвалась девушка и поправила на переносице очки. – Кира, успокойся, все там нормально.
В ушах застучала кровь, а щеки от гнева покраснели так, что впору было выбегать на улицу и бросаться в снежные сугробы, горами возвышающиеся прямо под окнами нашей аудитории. Это казалось единственным здравым вариантом, потому что я на полном серьезе начала опасаться, что у меня из ушей вот-вот повалит пар.
- Лилька! – из последних сил сдерживалась от очередного рыка, - Ты что, не понимаешь? Эта стерва написала мне прийти сегодня вовремя, чтобы подумать над подарком для мамы!
Странно было думать, что моя подруга, окончившая школу с золотой медалью и успешно доучившаяся до третьего курса университета, вдруг разучилась читать, но мне казалось необходимым озвучить наглое сообщение.
Синицкая, видя, что меня колотит от злости, на всякий случай отодвинулась на край лавочки и уже оттуда продолжила, прикрывшись учебниками, словно щитом:
- Но ведь у твоей мамы День рождения скоро.
Я на секунду осеклась, переваривая слова рыжей соседки. Такой подлости с ее стороны я точно не ожидала и обида вместе со злостью заставили меня вскочить на ноги. Рядом со мной мирно покоился раскрытый рюкзак Лильки, который при моем резком движении сделал кувырок в воздухе и полетел вниз по аудиторной лестнице, разбрасывая вокруг себе все вещи печально следившей за этим подруги.
- Вот именно, что у моей! – голос понизить не получилось, но кончики ушей от собственной неловкости покраснели, - у моей мамы, а не у нашей! И ты видела, как она меня назвала? Видела? Сестренкой!
- Кира не ори. – Синицкая медленно встала с места и уныло поплелась вперед. Между первыми рядами уже носился наш неказистый одногруппник Васька Теряев, хватая с пола рассыпанные вещи Лили. Он с каким-то маниакальным бешенством отбирал их у других, тоже благородно пришедших на помощь, и краем глаза следил за спускающейся сверху рыжей. Когда Лиля оказалась, наконец, у первого ряда, он метнулся в ее сторону, сгружая все прижатые к груди вещи на ее протянутые руки.
