— Эти лекарства… заставляли тебя молчать?
— Да. Как будто создавали стену между моим разумом, моим телом и моей душой. Я ничего не могла сказать, объяснить. Я могла видеть и слышать, могла жевать и глотать, если что-то положат мне в рот. Они клали таблетки мне в рот, и каждый раз, когда они это делали, я мысленно кричала. А потом я слышала, как ящерицы смеются надо мной, и клялась себе, что больше никогда не закричу.
Теперь Кирэлл понял, почему Осень была так непреклонна в том, чтобы контролировать свои звуки, не кричать. Для нее они значили боль и поражение.
— Как же ты справилась? — спросил он через несколько долгих минут. — Как ты пробила стену, которую создали лекарства?
— Я не справилась. Я пыталась и пыталась, но всегда терпела неудачу.
— Но как ты оказалась здесь?
— Это из-за того, что у меня закончилась страховка, — тихо ответила она.
— Что? Страховка?
— Это такая штука, которая оплачивает все процедуры и уход. После того, как она кончилась, меня перевели в другую больницу, и там работали не самые… преданные делу врачи. Парень, который должен был давать мне лекарства, просто их воровал, и постепенно стены начали рушиться.
— Значит, они тебя отпустили.
— Не сразу. Во-первых, потребовалось убедить их, что я выздоровела. Я сказала им то, что они хотели услышать. Что это были сумасшедшие подростки, которые напали на мою семью и убили ее ножами. Я даже смогла описать ножи, потому что шериф и врачи говорили о них, когда были в моей палате и думали, что я сплю.
— И они тебе поверили.
— Конечно. Это то, что они хотели услышать, ну и им было выгодно избавиться от меня. По финансовым причинам.
— Финансовым?
— Это позволило сэкономить деньги, — сказала она ему. — Вот так меня и выписали.
— Сколько… сколько тебе было лет, когда тебя просто вышвырнули в мир? Бросили тебя.
Глаза Осени расширились. Удивительно, что Кирэлл это понял. Она тогда была в ужасе. Если бы не помощь социального работника, она бы точно не справилась.
— Восемнадцать, — тихо ответила она. — Мне тогда только исполнилось восемнадцать.
Кирэлл не мог представить себя в таком юном возрасте в одиночестве. Он находился под защитой родителей до первого Жара, который случился, когда ему исполнилось сто лет. Хотя иногда его раздражали ограничения, он всегда знал, что находится в безопасности и под защитой. У Осени такого не было. Его гнев пылал все сильнее.
— И не было никого, кто мог бы тебя защитить?
— Была женщина, социальный работник. Она делала все, что могла, чтобы помочь мне. Она записала меня в школу, чтобы я могла учиться, нашла мне место в приюте для бездомных, где я могла спать и получать по крайней мере горячий обед раз в день. Мне удалось устроиться в кафе посудомойкой, и в конце концов я стала официанткой. Там я встретила Кристи. Как только я получила диплом, я смогла найти вторую работу, переехать из приюта и поселиться у Кристи.
