- Ничего себе компания! - Улен усмехнулся и показал Прохору свой перстень, на котором красовалась монограмма. – Это подарил мне мой отец, законный правитель Бельгинии Шарль Тер де Кос Четвертый. Я королевский бастард, рождённый прачкой.
В этот миг принесли заказ гостям из Броумена.
- Благодарю, - Прохор протянул пареньку золотой.
- Мне то же самое, любезный, - сказал фон Шпигель и продолжил общение с соседями по столику. – Не думайте ничего дурного, обычно я не кому не говорю о своём происхождении, но вы… Вы – другое дело. Я наслышан о вас. Да-да, ваша слава бежит впереди вас. Это честь для меня, господин бывший шут. Мусье изобретатель… Сэр летописец… Очень приятно познакомиться.
Бастард привстал и приложил руку к груди. То же самое сделали и его новые знакомые.
- Взаимно, - сказал Прохор за всех. – Какими судьбами в наших краях?
Улен отхлебнул из кружки, что возникла перед ним.
- Теми, которым я не могу простить свое жалкое существование. Поиски лучшей жизни привели меня в Серединные Земли, ибо в родных я счастья так и не сыскал. Бастард, одним словом. Вроде и кровь благородная, а толку, как с козла молока. Отец знать не хочет, чурается ублюдка. Даже деньгами не помогает. Всё, что от него досталось, этот перстень. Оставил как память, - юноша усмехнулся, посмотрел на руку и сделал очередной глоток. – Перебивался, как мог. И кем только не был! И подмастерьем у кузнеца, и чистильщиком конюшен, даже грузчиком в порту. Вон, до сих пор рыбой воняю. Полжизни прошло на самом её дне. Потом плюнул на всё, и вот я здесь. Неудачи преследуют меня с рождения. Каюсь, хотел даже повеситься по пьяни. Не получилось, веревка порвалась. Однажды отобрал у гвардейца карамультук, хотел застрелиться – опять не вышло, порох отсырел. А как-то раз свалился в море и чуть не утоп, вот тогда я и понял, что смерть – это не мое. Жить захотелось. Причем так, как есть. Как говорится: невезучий, но живой! Но я не теряю надежда на то, что я еще увижу небо в алмазах.
- Хорошо сказано, - хмыкнул мастер.
- За это стоит выпить! – согласился Прохор.
- Это надо записать, - буркнул писарь.
Кружки с глухим стуком встретились. Хмельной напиток волнами перелился из одной посудину в другую, стекая пеной на стол.
- С вашего позволения я малость перекушу, - Улен утёр губы рукавом куртки. – Последний раз я ел вчера днем.
Прохор жестом дал добро и сам начал трапезу. Даниэль с Фрэдом смели по огромному куску баранины за считанные секунды, после чего забили трубки и принялись смолить, пуская в потолок дымные кольца.
