— Позаботься о Бейкере, — крикнул я, — а я присмотрю за твоим другом!
Я быстро, но тихо обежал кругом и подошел к человеку в черном костюме сзади. Он, лежа ничком на земле, зажимал здоровой рукой рану, из которой хлестала кровь, и одновременно пытался дотянуться до оружия.
— Повторять не будем, — сказал я, забирая пистолет. Он перевернулся, посмотрел на меня и проревел:
— Свииньйя!
— Это на всех языках звучит одинаково, — ответил я, засовывая оружие в карман. — А вообще кто вы такой, чтобы браниться? Разве приличные люди возят мины в своих автомобилях? — Я оставил его подумать в одиночестве над моими словами, а сам вернулся, чтобы помочь Мартинсу. Он положил Бейкера на землю около дороги, раскрыл аптечку и уже намазывал антисептиком глубокую кровоточащую рану на лбу своего молодого напарника.
— Без сознания, — сказал он. — Дыхание ровное, и дела, кажется, обстоят не так уж плохо… но ведь никогда не знаешь заранее…
— Отнеси его обратно к дороге — до нее не больше сотни ярдов — И тормозни какой-нибудь автомобиль. В этом городе должен иметься доктор. Если не окажется, то большая больница есть в Задаре. И, если не забудешь, постарайся послать кого-нибудь осмотреть твою мишень — там, в траве. А я поеду дальше и поговорю со Свирским. Мне кажется, что он выбирает себе не слишком хороших друзей.
Я не дал Мартинсу времени на споры, а просто сел в «Тойоту» и покатил дальше. На этом этапе погони моя полноприводная, колымага наконец-то должна была получить преимущество. Нужно было только избегать самых впечатляющих надгробных памятников, торчавших из дороги, и я мог держать двадцать миль, а на некоторых отрезках даже двадцать пять. Я был почти уверен, что «Татре», какой бы прочной она ни была, это не под силу. Особенно когда я снова увидел ее на извилистой, как змея, дороге всего в двух поворотах впереди меня.
Все точно так, как я и думал: идет нормально, подпрыгивает, качается и поднимает пыль на добрых десяти милях в час. Эти автомобили, которых никогда не видели на Западе, являются гордостью завода «Шкода». Громоздкие, округлые и солидные, они предназначены только для высших чинов партии и таких вот типов. Они спроектированы так, чтобы хорошо держать удар. Сзади торчит высокий плавник, словно на ракетном автомобиле Флэша Гордона, а спереди три фары, и вид у них куда более безумный, чем у любого автомобиля, который вы могли бы ожидать встретить в этой части света. А может быть, как раз такой. Но в любом случае, ни плавник, ни фары не помогали «Татре» оторваться. Я медленно догонял. Мы подпрыгивали, скрипели и грохотали по валунам, и я был менее чем в двух сотнях ярдов позади, когда увидел перед следующим поворотом столб с указателем, который вполне мог быть вершиной горы. Если он доберется туда первым и выскочит на прямую дорогу, то вполне сможет уйти от меня.
