Макс помогал людям сзади меня с их чемоданами, в то время как я подобрала сумку одной молодой женщины с ребёнком; руки у неё были заняты малышом, и сама она этого сделать никак не могла. Чемодан её тоже упал с верхней полки, и я попыталась вернуть его на место, но он был слишком для меня тяжёл.
— Что у вас там такое? Камни? — рассмеялась я, пытаясь совладать с её чемоданом.
— Нет, книги моего мужа. Он — профессор философии. Да оставьте вы его, вам же тяжело!
К счастью, Макс вовремя пришёл мне на помощь и с лёгкостью уложил багаж обратно на место. Женщина поблагодарила нас, и мы прошли в своё купе. Остаток пути, слава богу, прошёл без происшествий. Макс предложил подвезти меня, как только мы сошли с поезда, но я сказала ему, что друг забирает меня. Сейчас я сидела в чёрном мерседесе этого самого «друга»; не помню, как давно я видела хоть одну машину, встретившуюся нам, но как только он свернул на какую-то грунтовую дорогу, ведущую куда-то в лес, я совсем потерялась.
— Долго нам ещё ехать? — снова спросила я его.
— Терпение, дорогая моя. Мы уже почти на месте. — доктор Кальтенбруннер подмигнул мне, ухмыляясь.
Хоть я и довольно неплохо его знала к этому времени и могла даже назвать его если не другом, то хотя бы сообщником, я всё же старалась не забывать об истинной природе этого человека, который был вполне способен на совершенно чудовищные вещи. На секунду мысль закралась мне в голову, что в моём нынешнем положении я была в его полной власти, и что прийди ему в голову идея изнасиловать и убить меня в этой глуши, никто бы даже не знал, где искать мой труп. А что, если он передумал насчёт всей этой затеи с Гейдрихом и решил избавиться от единственного свидетеля — меня? Я невольно заёрзала на сиденье и продолжила изучать картину за окном. Она была довольно неутешительной: мы ехали посреди абсолютнейшей глуши, но группенфюрер Кальтенбруннер, казалось, дорогу знал, как свои пять пальцев. Сколько раз он, интересно, сюда ездил? А самое главное зачем?
— Вы нервничаете? — Его вопрос застал меня врасплох. Должно быть, у него и вправду были какие-то животные инстинкты, если он так быстро смог почуять мой страх.
— А нужно? — Я попыталась, чтобы это прозвучало как можно более шутливо, хотя я действительно нервничала. Очень нервничала.
— Ну вы же со мной, разве нет?
Это должно было прозвучать ободряюще, но мне это наоборот показалось главной причиной того, чтобы нервничать. Тем не менее я улыбнулась ещё шире и кивнула. Через пару минут доктор Кальтенбруннер наконец остановил машину и выключил мотор.
