Группенфюрер Мюллер был известен своей слабостью к водке, поэтому Генрих рассчитал, что к тому времени как шеф гестапо вернётся в свой кабинет с жутким похмельем на следующий день, он скорее всего будет только рад узнать, что обергруппенфюрер Гейдрих уже позаботился о всех военнопленных и вряд ли даже взглянет, куда его шеф решил их отправить. В конце концов, если на приказе стояла подпись Гейдриха (пусть и только в виде факсимиле), то пунктом назначения в приказе могла стоять Луна если уж на то пошло, и никто бы и глазом не моргнул. Издержки централизованной власти играли моему мужу на руку в данном случае: никто в рейхе не стал бы ставить под вопрос приказы начальства. А потому-то он и был настолько уверен в успехе операции.
— Ингрид, мы говорим о почти двух тысячах человек, направляющихся в данный момент в Австрию. А этот приём просто дар небес; да там все так напьются, что даже не поймут, что случилось. Это же простейшее дело.
— Как ты собираешься пробраться в его кабинет незамеченным? Охрана всегда стоит на посту во всех коридорах, приём или не приём.
— Через окно. Мой кабинет на том же этаже, мне просто нужно будет пройти по карнизу за угол, и я там.
— Кто-нибудь заметит тебя снаружи.
— Его кабинет на четвёртом этаже, Ингрид. Ты что, думаешь, что охрана ходит и смотрит по крышам всё время? Да им дела нет, особенно когда их начальники во всю празднуют внутри. Они скорее всего и сами принесут по бутылке и тоже напьются.
Рудольф поднялся со своего кресла и пошёл к бару, чтобы освежить свой напиток.
— Ну а что насчёт микрофона, Генрих? Ты думаешь, он его не заметит?
— Заметит конечно, со временем. А пока мы сможем слышать каждое слово, что он произносит, лично и по телефону. Ты же сам прекрасно понимаешь, что даже пара дней таких разговоров в личном кабинете шефа гестапо — бесценны.
— Он поймёт, что кто-то из сотрудников его установил.
— Рудольф, подумай, сколько людей работает в РСХА? Сотни. Не сможет он физически их всех пропустить через допросную. Конечно, он проверит самых близких к нему людей, вхожих в его кабинет, но и это ему ничего не даст. К тому же, я установлю устройство в нижнем ящике его стола, на дно ящика, что находится над ним; у него годы уйдут, прежде чем он его там заметит. Говорю вам, это беспроигрышный вариант. Только дайте мне добро, и я всё сделаю.
Рудольф и Ингрид обменялись взглядами. Я поклясться могла, что они умели общаться без слов. Наконец Рудольф нарушил тишину:
