– Понял, сделаю, – убийственно коротко ответил Гена и спрятал телефон в карман. – Наталья, книгу убирай. Под подушку можно. Да засунь её туда! Со мной пойдешь.
У меня ноги стали ватными, и колени задрожали. Уже сомнений не осталось, что гости пришли в особняк, и Барон приказ экстренно меня перепрятать. Убить Гена и в гостиной мог. Хотя в подвале удобнее. Но если глушитель на пистолет навертеть, то и здесь можно. Мамочки, куда же крыша едет?
Мы дошли до лестницы на чердак, но свернули вниз. В подвал. Мои опасения подтвердились, озноб пробрал до костей, и уши заложило. Убивать повели. Прямо сейчас без приговора и пафосных речей. Выстрелом в затылок или ударом ножа в сердце. Нелидов не признал дочь, отказался от выкупа, и Барон решил замести следы. Убрать меня, как мусор.
Нога неловко подвернулась на первой ступени. Я пыталась рвануть назад, но ухнула вниз, скользя мокрыми ладонями по перилам. Тело прострелило судорогой, я панически хваталась за воздух широко расставленными руками. Уже сжалась в комок, предвкушая удар, но Гена поймал в охапку. Легко, будто перышко.
– Чтоб тебя! Шею сломаешь!
– Гена? – раздался глухой голос Барона из подвала, а мне показалось, из черной бездны. – Веди её сюда. Быстрее!
Отвечать охранник не стал. Прижал меня крепче и понес на руках. Я зажмурилась, пытаясь не скулить от ужаса. Вспоминалось, как приговоренные молча шли за палачом на эшафот. Без веревок на руках и посреди толпы народа на площади. Тысячу раз могли сбежать, но они просто шли. С той же обреченность переставляли ногами, с какой Гена нес меня в подвал.
– Все нормально, слышишь? – шептал он над ухом, тяжело отдуваясь на каждом шагу. – Будь умницей, не дергайся, а то испортишь все. С шефом тебя оставлю, а сам уеду. Приказа что-то сделать с тобой не было. Просто посидишь в другом месте.
Он замолк на середине второго пролета лестницы. Лампочки здесь горели ярче, чем дневной свет в доме. Стены казались стерильно-белыми, больничными. Вместо бордюра под потолком тянулись широченные кабель-каналы. Технический этаж? Подсобка? Каптерка?
– Отпусти её, – холодно приказал Барон. – Или боишься, что сбежит?
– Нет, она поумнела, – расхваливал меня Гена, аккуратно, как фарфоровую куклу, ставя ногами на пол. – На всякий случай вот.
Он вытащил из-за спины блестящие браслеты наручников и отдал их хозяину дома. Тот снова оделся в деловой костюм, будто на совещание. Жить не мог без галстука на шее? Скарфинг практиковал? Часто душил себя во время секса, чтобы оргазм был ярче?
