Он поморщился на обращение. Или на моё предположение об уборке? Толпу прислуги я в доме не заметила. Я вообще здесь никого, кроме него и Гены, не видела. Еще один амбал и водитель не в счет. На уборщиц они одинаково не тянули.
Разумно, конечно. Преступая закон, не будешь делать это у всех на виду. Лишние свидетели – большая морока. За несколько дней дом грязью не зарастет. Мыть здесь точно никто не будет.
– Барон, – вдруг тихо сказал хозяин дома. – Можешь называть меня так.
Ага. А заодно князь, царь, господин и красное солнышко. Не жирно будет?
Мысленно сцедив яд, я выдохнула. Дрожь уходила, зубы еще стучали, но уже гораздо реже. Даже когда он подошел к кровати, я смогла подавить желание отползти дальше к стене. Ладно, пусть будет Барон. Интересно, это детская кличка или официальное криминальное погоняло? Их не берут из воздуха. Фамилия у него, наверное, Баронов или Баронский. А может, Мюнхгаузен, чем черт не шутит?
Хозяин потянулся к веревкам на моих запястьях. Сначала небрежно дернул за свободный конец, но он не поддался. Тщательно Гена связал. На совесть. Мне в туалет разрешили сходить? Ура, что ли?
Попробовав еще раз и сообразив, что возиться придется долго, он взялся за путы всерьез. Когда длинные пальцы коснулись кожи, меня передернуло. Нет, они не были липкими и холодными, совершенно наоборот. Но я слишком хорошо помнила недавнюю пытку, и кто мне её устроил. Неприятно стало так, будто вонючий бомж с вокзала лапал. Хотя от Барона ничем не пахло, и его холеным ладоням позавидовала бы любая модница. Теплые прикосновения должны были расслаблять, а я только сильнее сжималась пружиной. Ненавижу! Господи, как же я мечтаю огреть его чем-нибудь тяжелым!
– Две минуты у тебя, – расщедрился хозяин дома, ослабив путы настолько, чтобы я могла ходить. Потом подумал немного и совсем убрал петли веревки. Это он зря. У меня от свободы крылья за спиной выросли, и рукоять карающего меча уже чувствовалась в кулаке. – Заниматься чем-то другим не советую, – предупредил он. – Во-первых, я выволоку тебя оттуда ровно через две минуты. Не успеешь, будешь потом лежать на мокрой простыне. А, во-вторых, даже если найдешь, чем меня ударить, в туалете камера висит. Охрана немедленно примчится, и тогда тебе станет гораздо хуже, чем у Гены на дыбе. Понятно? Кстати, в спальне камера тоже есть.
Он показал глазами под потолок, и я только сейчас её заметила. Белая, невзрачная, но бдительная. Черт, вот почему дом пустой! Он весь из комнаты охраны просматривался.
