Точно так же, когда мы идем молиться, Царь славы приходит, чтобы посмотреть, в каком мы находимся состоянии. У Него есть окно, с помощью которого Он смотрит внутрь сердца человека, и если Он видит мертвое сердце, то Он может стать глухим, чтобы не слышать молитвы такого человека. Ничто не может разгорячить Божий гнев быстрее, чем холодная молитва.
Молитва без рвения и усилия – это не молитва; скорее это простой разговор, а не молитва. Безжизненная молитва является молитвой не более, чем изображение человека – человеком. Произнести молитву – не значит помолиться; Асханиус научил своего попугая молитве “Отче наш”. Амброуз хорошо сказал о молитве: “Жизнь и чувство долга окрестили ее и дали ей имя”. И именно усилия и борьба чувств делают обращение человека к Богу молитвой, в противном случае – это не молитва. И тогда человек может сказать, как некогда сказал фараон: “… Мне снился сон …” (Быт. 41:15).
Рвение и сила чувств в молитве больше соответствуют природе Бога, чем холодное равнодушие. Он есть Дух (см. Иоан. 4:24), и, безусловно, что молитва, полная жизни и духа, является приятной для Бога жертвой, которую Он любит вкушать, как и написано: “духовные жертвы, благоприятные Богу Иисусом Христом” (1 Петр. 2:5). Духовность и рвение в исполнении наших духовных обязанностей подобны парам вина, которые составляют более изысканную часть напитка. Телесные упражнения приносят мало пользы. Не увеличение объема легких, а страстность желания составляют музыку, приятную для Божьих ушей.
Подумайте о жизненной необходимости для нас всего того, о чем мы просим Бога в молитве. Мы приходим, чтобы просить благосклонности у Бога, но если мы не испытали Его любви, то все, в чем мы находим удовольствие, является проклятием для нас. Мы молимся о том, чтобы наши души могли быть омыты кровью Христа, но если Он на самом деле не омывает нас, то мы не имеем части в Нем. Эти Божьи милости так важны для нас, что если Бог откажется от нас, − то мы погибли навеки. Какие же, в таком случае, мы должны прилагать усилия, чтобы молиться! B каком случае еще человек может быть таким искренним, как не тогда, когда он умоляет Бога о даровании ему жизни?
Давайте будем побуждать себя к тому, чтобы прилагать усилия в молитве, будучи убежденными в том, что Бог желает нам дать то, о чем мы просим. Если бы сын просил у отца только то, что отец хотел бы дать ему, то он был бы более горяч в своих просьбах. Мы идем к Богу для того, чтобы получить прощение грехов, и для Него нет более приятного труда, чем ставить на нас печать прощения. Он любит миловать (см. Мих. 7:18). Мы молимся Богу, чтобы наше сердце было святым, – и эта молитва соответствует Его воле,
