‒ За Лютиковой, ‒ уточняет Люкос.
«Он знает твою фамилию!» ‒ шипит Оля, тряся меня за плечо.
«Мало ли Лютиковых на один квадратный сантиметр?» ‒ отмахиваюсь я, а сама лихорадочно соображаю, каким способом эффективнее покинуть помещение. Пока в голову приходит только вариант с Малявой. Короче, сигануть в форточку. И прибиться к голубям. Ур-ур-ур, мне хлебных крошек за счет заведения.
А снаружи бабуся Нюра неожиданно преподносит новый сюрприз.
‒ Так то бишь женишок? ‒ Она одобрительно цокает языком. ‒ За красавицей нашей пришел? Пра-а-ально, пра-а-ально. Где ты еще такую сыщешь?
Прислушиваюсь, чтобы оценить масштабы возмущения, которые, предположительно, должны накрыть самолюбие Люкоса. Типа «да я, да королевская особа, да за простой девчонкой?».
Вот только Люкос ничего не отрицает, предпочтя загадочно промолчать.
И бабуся Нюра тут же толкует его молчание на свой лад.
Дверь сотрясается от первого удара. Соседка берет дело в свои натренированные тасканием лопат руки.
‒ Асюшка! Отворяй, девонька! Женихи пришли!
Оля изумленно вылупляется на меня.
«Женихи пришли», ‒ растерянно повторяет она новость.
О как, прямо проходной двор.
«Женихи идут в пень», ‒ безапелляционно сообщаю я.
Глава 7. Подвох и сквозняки
В коридор выходит Гоша. В чертах его лица застыл большущий знак вопроса. За ним вальяжно выплывает Радик.
‒ Как обстановка? — любопытствует Олин благоверный. — Кто там за дверью?
‒ К бабусе Нюре пришли бойцы из синего и красного углов ринга, ‒ сдавленным голосом поясняю я.
Мне и так нелегко от взгляда Оли, полного подозрений. А тут еще кому-то придется объяснять всю специфику моей неоднозначной проблемы. Перспектива не вдохновляет, так что лучше не буду вдаваться в подробности.
‒ О, ясно. — Гоша, в отличие от супруги, мои слова сомнению не подвергает. — А знаете, девчонки, они ничего — славные. Зверюшки твои.
Называет моих бестий «славными»?
Ради такого дела я даже отвлекаюсь от тревожных мыслей по поводу того, что за мной отправили могучий спецотряд.
Итак, Малява и Радик настолько хорошо себя ведут, что даже похвалы удостаиваются? Подозрительно. Особенно, если помнить, какие они у меня, мягко говоря, необычные.
Приглядываюсь, и точно. Вот он подвох.
Притихший, а потому смахивающий на скромного милягу Радик семенит за Гошей спинкой вперед. Не будем уже вдаваться в детали о том, что для стульев вообще нетипично самостоятельно бродить по округе и обратим внимание на то, как мастерски моя мебель взаимодействует с моей же псинкой. Не в первый раз уже, кстати.
