Герметикон | страница 3



Махони оказался готов к отпору:

— Те полицейские, которые сохранили верность короне, бежали впереди отступающей армии.

— Половина которой ушла к Нестору.

— Не половина, а четверть.

— Чем вы, безусловно, гордитесь.

— Присутствующим хорошо известно о тонкостях ваших взаимоотношений, синьоры генералы, — язвительно произнес Фаулз.

Премьер-министр заметил, что Генрих вот-вот впадет в бешенство, и поспешил сгладить ситуацию.

— У меня еще не было возможности вступить с Нестором в настоящий бой, — проворчал Махони, перехватив яростный взгляд короля.

— И радуйтесь, — буркнул Джефферсон.

Генрих со значением поднял брови, однако полицейский, к некоторому удивлению короля, его взгляд выдержал. Старый генерал сказал то, что думал, не оскорбил Махони, а напомнил об общеизвестном факте: у Нестора, в отличие от командующего королевскими вооруженными силами, с боевым опытом было всё в порядке. Его мечтали видеть в своих рядах лучшие армии Герметикона, однако дер Фунье решил заняться политикой…

— Армия должна получать денежное довольствие, а казначей решил сэкономить, — подал голос Махони. — Нестор банально купил наши войска.

— Хочу напомнить, что нам нужно было спасать северные провинции от голода, — торопливо произнес Стачик.

— А откуда деньги у Нестора? — осведомился Фаулз. — Он содержит наемников, подкупает наши войска, а это, знаете ли, весьма существенные суммы.

— Проблема не в том, что у Нестора есть деньги, а в том, что их нет у нас, — грубовато оборвал дискуссию король. Помолчал и бросил: — Я хочу понять ситуацию.

„Они растеряны, они в замешательстве, они не знают, что делать. Они справлялись со своими обязанностями в мирное время, но рассыпались, едва начались настоящие трудности. Они…“

„Они не адигены“, — сказала бы бабушка, презрительно выпятив нижнюю губу. И Генрих мысленно согласился со старухой: „Да, не адигены“.

И Джефферсон, и Стачик, и Фаулз, и Махони — все они обычные люди, волею судьбы занесенные на вершину власти. Превосходный исполнитель, ловкий интриган, прожженный популист и откровенный карьерист — полный набор политических портретов современности. И ни один, к сожалению, не обладает всесокрушающей уверенностью в собственных силах, которой славились чистокровные адигены.

„Эту уверенность должен вселять в них я…“

Тем временем секретарь раздвинул шторы, за которыми скрывалась огромная, во всю стену, карта континента, и Махони, поморщившись, отправился докладывать обстановку: