– Я пришлю за вами экипаж.
Я сел вслед за ней в карету, и лакей закрыл дверцу.
Я сразу же начал испытывать нетерпение, предвкушая приезд Элизабет в Розингс, но усилием воли заставил себя успокоиться.
Их компания прибыла без опоздания, а поскольку я помнил, какая опасность подстерегает меня при разговоре с мисс Беннет, я сделал вид, что увлечен беседой с моей тетушкой. Мы неторопливо переговаривались о том и о сём, но при этом я не мог отвести глаз от Элизабет. Её общение протекало много живее. Она была занята беседой с полковником Фицуильямом, заинтересованность и оживление были написаны на её лице. Мне же никак не удавалось отвести взгляд от неё.
Леди Кэтрин тоже внимательно следила за ними и, в конце концов, воскликнула:«Что это ты там говоришь, Фицуильям? О чем вы толкуете? Нельзя ли и нам услышать, что ты рассказываешь мисс Беннет?»
Полковник Фицуильям отвечал, что беседуют они о музыке. Моя тетя тут же включилась в их разговор, принявшись расхваливать успехи Джорджианы в игре на фортепьяно, затем обратила своё внимание на Элизабет, советуя ей предпринять усилия в этом направлении, для чего начать регулярно упражняться на инструменте в комнате миссис Дженкинс… Предлагать заниматься в комнате прислуги? Никак не ожидал от моей тети такой бестактности.
Элизабет выглядела озадаченной, но промолчала, и лишь улыбка выдала её мысли.
Когда с кофе было покончено, Элизабет села за инструмент, а я, помня удовольствие, которое получал от её игры, подошел ближе. Глаза её лучились во время исполнения, и я разместился так, чтобы лучше видеть игру эмоций на её прекрасном лице.
Мои маневры не остались незамеченными. Закончив играть пьесу, Элизабет повернулась и с улыбкой обратилась ко мне: «Вы хотели меня смутить, мистер Дарси, приготовившись слушать с таким вниманием мою игру. Но я вас нисколько не боюсь, хоть ваша сестра играет столь превосходно. Упрямство не позволяет мне проявлять малодушие, когда того хотят окружающие. При попытке меня устрашить я становлюсь еще более дерзкой».
– Мне незачем доказывать, что вы ошибаетесь, – возразил я ей. – Не могли же вы в самом деле считать меня на это способным. Я достаточно с вами знаком, чтобы знать, как часто вы утверждаете то, чего вовсе не думаете.
Что на меня нашло, я не мог объяснить. Не в моём характере было вести разговоры в столь игривой менере, значит, что–то в характере моей собеседницы подталкивало меня к такому поведению.
Элизабет от души рассмеялась. Заулыбался и я, понимая, что это нравится нам обоим. Причем мне это нравилось настолько, что я забыл обо всех своих опасениях и приготовлениях и просто наслаждался общением.
