Изъ города Тифлиса я уѣхалъ въ Армянскія горы, скитался верхомъ и пѣшкомъ, поднялся на нагорье, ночевалъ въ шатрахъ пастуховъ и въ старыхъ монастыряхъ IX вѣка и на открытомъ воздухѣ, въ обществѣ сѣрыхъ ословъ, овчарокъ и барановъ. Видѣлъ татаръ и армянъ, и грузинъ, и русскихъ казаковъ, экспропріацію и военную экзекуцію и крестьянскую облаву.
И когда мнѣ надоѣли всѣ эти пестрыя племена и странныя людскія дѣла, запутанныя въ клубокъ, я уѣхалъ далеко: въ снѣжныя горы, — въ дикихъ ущельяхъ я отыскалъ узкія тропы, куда не хватаютъ законы военной охраны, гдѣ люди и орлы одинаково вольны и хищны. Я видѣлъ высокія, бѣлыя, снѣжныя горы, крутую шею Казбека и шатеръ Эльбруса, лицо Дыхтау, все въ черныхъ морщинахъ, и остроголовую Каштантау, и сотни другихъ. Всѣ онѣ бѣлы и чисты. Людская грязь къ нимъ не доходитъ снизу…
На пути своемъ я былъ во многихъ мѣстахъ, видѣлъ разныхъ людей, интеллигентовъ и мужиковъ, помѣщиковъ, извозчиковъ, сектантовъ, людей ожесточенныхъ и другихъ, готовыхъ помириться, если бы начальство захотѣло. Но оно не хочетъ. Видѣлъ людей, проводящихъ половину времени въ тюрьмѣ, половину на волѣ, настолько привычныхъ къ казенной квартирѣ, что они почти перестали отличать ее отъ собственнаго дома. Ибо въ одной и той же тюрьмѣ на лѣвой сторонѣ нельзя подходить къ окну, не то часовой подстрѣлитъ, а на правой сторонѣ можно оставить свои кормовыя деньги невзятыми и отправиться домой обѣдать. Если бы въ Россіи не было такихъ маленькихъ различій, жить въ ней было бы невозможно, и все бы населеніе погибло.
Въ разныхъ углахъ великой Россіи эти невѣдомые люди сидятъ и размышляютъ, и сравниваютъ то, что ожидалось, и что случилось на дѣлѣ, ищутъ новыхъ путей и находятъ тупики…
Въ Нижнемъ я видѣлъ рабочихъ, бывшихъ эсдековъ, которые задались цѣлью привлечь Охрану… къ охраненію закона въ экстренномъ порядкѣ. Они вооружились для этой цѣли Николаевскимъ регламентомъ о бѣломъ жандармскомъ платкѣ, утирающемъ слезы невинныхъ. Приходятъ и разсказываютъ предъ нею тайны фальшивыхъ отчетовъ и требуютъ составлять протоколы. А она упирается стыдливо: я привыкла только производить обыски и облавы.
Подальше къ югу я встрѣтилъ тайное общество новаго стиля, общество законнаго сопротивленія чрезвычайной охранѣ. Члены общества — крестьяне. Средствомъ борьбы они избрали неплатежъ штрафовъ. Вмѣсто того они отсиживаютъ въ арестантскомъ домѣ. Одинъ ужъ отсидѣлъ восемь разъ и этимъ несказанно гордится.
