Если Иисус не был воскрешен, в таком случае он был значительной, но лишь трагической фигурой. Если же он был воскрешен из мертвых, тогда он — уникальная личность, чье значение требует дальнейших изысканий. Такие богословские исследования называются христологией. Ее изыскания берут свое начало на страницах Нового Завета. Начнем мы со св. Павла.
Свидетельства Нового Завета
Самое раннее христианское писание из известных нам — почти наверняка Первое послание Павла к Фессалоникийцам, написанное, вероятнее всего, в 50 году. Павел начинает его с приветствия «церкви Фессалоникийской в Боге Отце и Господе Иисусе Христе». В той или иной форме эта формулировка, ставящая в один ряд Бога и Иисуса, появляется в начале почти каждого Послания св. Павла. Очень странно для монотеиста–еврея ставить таким образом человека, совсем недавно еще живого, в один ряд с Богом Израиля. Более того, Иисусу дается титул Господа (всего более двухсот раз в текстах св. Павла) и в смысле, явно имеющим оттенок божественности, поскольку правоверные иудеи пользовались этим словом только для замены невыразимого божественного имени Яхве при чтении писаний вслух. Далее про Иисуса говорится как про «избавляющего нас от грядущего гнева» (1 Фес 1:10), того, кто есть основание надежды на жизнь после смерти, поскольку «умерших в Иисусе Бог приведет с Ним» (1 Фес 4:14), и «мы всегда с Господом будем» (1 Фес 4:7). В последующих текстах св. Павел говорит, что Иисус приносит верующим такую преображающую силу, что она сравнима с «новой тварью» (2 Кор 5:17) или «новой жизнью» (Рим 6:11).
В других местах Нового Завета можно найти эти же мысли, выраженные в различной форме, включая глубокие размышления о значении Иисуса в Евангелии от Иоанна. Преобладающая мысль такова, что через свою смерть и воскресение Иисус сделал доступным некий новый вид жизни «во Христе», и этот опытный факт и заставил ранних христианских авторов пользоваться не вполне простыми человеческими выражениями, говоря о нем. И все же еврейские авторы очень сдержанны в словах по поводу божественности Иисуса (редкое исключение — прямое признание Фомы: «Господь мой и Бог мой!» (Ин 20: 28)).
Отцы церкви
Этот вопрос, конечно, не мог оставаться нерешенным. Как именно соотносятся Господь Иисус Христос и Господь Бог Израилев? Христологические споры продолжаются всю христианскую историю, но особенно жаркими они были в течение первых пяти веков, пока отцы церкви (ее духовные и интеллектуальные лидеры) пытались найти связное богословское объяснение, соответствующее тому, как церковь воспринимала своего воскресшего Господа. Многие концепции были предложены и отвергнуты: адопцианство — идея Иисуса–человека, приобретшего божественный статус с воскресением (но если Бог был в Иисусе, Он должен был быть в нем с самого начала); докетизм — идея божественного происхождения Иисуса, который только внешне представлялся человеком (но если Иисус не был человеком, какое отношение он в таком случае имел к человечеству?); арианство — выражает идею, что Иисус был существом, средним между Богом и человеком (но в таком случае он не был ни тем, ни другим, что оставляет открытым вопрос о его значимости для человечества).
