Как и все теории, касающиеся божественной деятельности, эта концепция недостаточно четко сформулирована. На современном уровне понимания любая теория в этой области сводится максимум к многообещающему предположению. Можно было бы предложить еще одну идею — комбинацию двух предыдущих гипотез на основе чувствительности хаотических систем к малейшим влияниям. Это свойство могло бы помочь вывести следствия квантовой открытости на макрокосмический уровень. Ведь хаотические системы быстро начинают зависеть от эффектов на уровне неопределенности Гейзенберга. Здесь, однако, есть две сложности. Первая состоит в том, что связь микроскопического квантового мира с макроскопическим миром повседневности не совсем ясна (технически, это «проблема измерения» квантовой теории). Вторая состоит в том, что квантовый эквивалент хаотической системы до сих пор не был выявлен. Эти технические затруднения делают такую гибридную стратегию проблематичной.
Выводом из любой теории божественной деятельности, помещающей точку причинности в туманную область непредсказуемых физических процессов, будет то, что акты непосредственного божественного провидения не могут быть изолированы и детализированы. Невозможно разорвать сеть причинно–следственной связи, утверждая, что Бог сделал это, человек сделал то, а природа сделала что–то другое. Возможно, вера способна была бы различить это, но научное исследование не может выявить божественное деяние такого характера. Существуют также физические явления, свободные от непредсказуемой неопределенности. Таковы обращение Земли вокруг Солнца, или смена времен года. Закономерность подобных явлений останется нерушимой, всегда свидетельствуя о надежности Создателя.
Временная соотнесенность божественной реальности
Вопрос о том, как Бог соотносится со своим бренным творением, тесно связан с рассмотрением вопроса о божественной деятельности. Мы уже встречались с метанаучным обсуждением выбора между блочной вселенной и обладающим временной соотнесенностью миром реального становления (глава 2, «Время», подраздел Блок–вселенная).
Августин и Боэций дали начало убеждению классического теизма в том, что Бог постигает всю мировую историю «сразу», одним вневременным актом познания. Он стоит вообще вне времени. Поскольку Бог, разумеется, знает вещи в их истинной сути, это, видимо, означает одобрение богословием концепции блок–вселенной. Между такой вселенной и вопросом об открытом (свободном) или детерминированном характере ее физических процессов нет никакой необходимой логической связи. На самом деле Фома Аквинский настаивал на том, что одновременное видение Богом всей истории отрицает его предвидение, делая таким образом божественное всеведение совместимым со свободой действия сотворенных им существ, поскольку такие действия становятся известными одновременно с их совершением, а не заранее. Однако между концепцией вневременности и детерминизмом, с одной стороны, и между концепцией временности и открытости — с другой, существует определенная алогическая ассоциация.
