0 сама по себе не обладает свойством влажности, это свойство принадлежит только большой совокупности таких молекул. Способ распределения энергии между этими молекулами изменяется благодаря их взаимодействию, что производит эффект, называемый физиками «поверхностным натяжением», а этот физический эффект, в свою очередь, соответствует нашему ощущению влажности. Такое возникновение нового свойства сложно просчитать, но в его характере нет ничего противоречивого: обмен энергией между составляющими частями порождает новое свойство, характерное для целого. Не ясно, однако, какое отношение этот пример может иметь к возникновению психических переживаний как нового свойства материи. Ведь это свойство кажется совершенно не похожим на любое другое взаимодействие между разрозненными кусочками целого.
Можно предположить, что специалисты по физике элементарных частиц, изучающие мельчайшие составляющие материи, находятся на передовых рубежах физикализма, ведь ясно, что их дисциплина — первичная основа для описания мира так, как его понимают физики. Они, без сомнения, относятся к сторонникам компонентного редукционизма. И все же, как мы видели (глава 2, «Квантовая теория», подраздел Другие составляющие квантовой теории), одно из поразительных следствий квантовой теории — то, что невозможно описать субатомный мир в терминах атомизма. Характерное для квантовой теории неизбежное единство–в–разделенности (отсутствие локализации) влияет на весь способ описания и заставляет повернуться в направлении холизма. Как ни парадоксально, современный физический редукционизм находит гораздо больше сторонников в других областях, чем в области фундаментальной физики.
В последнее время много редукционистских заявлений можно услышать от биологов, и в основном от тех, кто имеет дело с молекулами, а не с организмами.
Уровень, на котором эти заявления делаются, зависит от того, какой именно дисциплиной занимается заявляющий. Так, генетик Ричард Докинс, насколько он вообще видит смысл в физических процессах, говорит о «генах эгоизма», «воспроизводящих себя» из поколения в поколение растительной и животной жизни. В своей печально известной фразе он называет людей «генетическими машинами выживания».
Ситуация в современной биологии напоминает состояние физики середины XVIII века — постньютоновского поколения. В обоих случаях были достигнуты фундаментальные выдающиеся успехи (всемирное тяготение, модель Солнечной системы; спиральная структура ДНК, молекулярные основы генетики). В обоих случаях взгляды были механистическими (часы понять проще, чем облака, а начинают всегда с более доступного). В обоих случаях приверженцы новых направлений заявили, что их открытия обеспечивают основу для понимания практически всего (Де Ла Меттри с его книгой «Человек–машина», Крик и Докинс с молекулярным редукционизмом). Физики уже обнаружили, что мир более тонок, гибок и интересен, чем предполагали их коллеги XVIII века. Нетрудно поверить, что в свое время биологи сделают примерно такое же открытие.
