Независимость
Такие отношения предполагают, что наука и богословие — совершенно самостоятельные области познания. Каждая из этих дисциплин свободна в выборе сферы поиска без оглядки на другую и без препятствий с ее стороны. Чаще всего такая позиции выражается в серии дихотомий: наука задает вопрос: «Как?» — религия спрашивает: «Почему и зачем?», наука имеет дело с объективным и внеличным, религия — с субъективным и личным. Такое противопоставление в каком–то плане верно, но, если взять каждый из этих вопросов в отдельности, ответы на них могут оказаться слишком не связанными друг с другом. Вопросы «Как?» и «Почему и зачем?», конечно, не сводятся один к другому, но если мы относим их к одному и тому же объекту и хотим, чтобы ответы на них были осмысленными, эти вопросы придется хоть как–то соотносить друг с другом. Рассмотрим это на примере любого действия в будущем. Допустим, что некто в ответ на вопрос «почему и зачем?» выражает намерение разбить прекрасный сад, а на вопрос «как?» отвечает, что собирается сделать это, залив землю зеленым бетоном. Становится ясно, что между ответами возникает отчетливая дисгармония, хотя сами по себе вопросы вроде бы не зависели друг от друга. Христианская доктрина о сотворении, конечно, изменилась после того, как наука обнаружила, что Вселенная не была создана в единый миг какие–то несколько тысяч лет назад.
Диалог
Это признание того, что науке и богословию есть что сказать друг другу по поводу тех явлений, в области которых их интересы пересекаются. Очевидные примеры такого обоюдного интереса — история вселенной, зарождение жизни, природа человека и отношения между сознанием и мозгом.
Интеграция
Здесь цель сложнее и масштабнее, поскольку это попытка объединения науки и богословия в единую дисциплину. Примером могут служить работы Тейара де Шардена, в которых сплетаются биологическая эволюция и духовное совершенствование, вместе кульминирующие в Омеге. Последняя рассматривается одновременно как конечная цель физического развития и приход Мирового Христа.
Эти два последних варианта взаимоотношений —диалог и интеграция — и представляют основной интерес для исследования активного взаимодействия науки и богословия. Полкинхорн описывает их в терминах «гармония» и «ассимиляция».
Гармония
Наука и богословие сохраняют автономию в пределах своих сфер, но их заявления должны согласовываться друг с другом в пограничных областях.
Используя термины, уже введенные выше, ответы на вопросы «Как?» и «Зачем и почему?» должны подходить друг к другу без всякого напряжения. А подогнать друг к другу теорию биологической эволюции, подразумевающую длительный и упорный процесс, и богословское понятие о Боге, творящим по мановению руки, совсем не просто.
