Вода оказалась теплой, и по спине побежали мурашки. Я зашла по колено, потом глубже, и лишь когда вода коснулась лобка, Леша велел остановиться. Волны то поднимались, лаская клитор, то отступали ниже, я хотела опустить руку, чтобы сбросить напряжение, но Леша мне не позволил. Он стоял напротив и наблюдал, как вода дразнит меня, комментировал все, что видел, без зазрения совести.
– Расставь ноги, впусти ее внутрь… – его глаза жадно блестели, а я едва держалась, чтобы не упасть.
Какое-то безумие! Я балансировала на грани, пока вдруг не услышала с другого берега громкий окрик:
– Юля! Юль, что ты делаешь?!
Это был Саша, и как только я узнала его, тут же проснулась и подскочила в холодном поту. Сердце трепыхалось в груди, как сумасшедшее, во рту пересохло, а между ног… На мгновение я даже испугалась, что описалась. Не помню, чтобы там когда-то было настолько мокро. По настоянию Леши я легла спать без белья, и теперь на простыне темнело влажное пятно.
Я проверила пальцем – смазка. Да, я, женщина, которая еще вчера считала себя фригидной, залила кровать от эротического сна.
Сюр какой-то! Что было в тех коктейлях? Как Леше это удалось? Я не вспоминала о существовании клитора уже давно, а тут вдруг он проснулся и то ли болит, то ли пульсирует, требуя внимания. И внутри все сжимается. Был бы здесь сейчас Саша, я бы, наверное, впервые в жизни согласилась на секс без неприязни.
Решив, что при таком прогрессе мне стоит и дальше слушаться наставника, и если он велел мне даже не пытаться кончить, то я должна держать руки выше пояса, я приняла душ и начала собираться на работу.
Эффект от возбуждающих картинок быстро улетучился, и его место занял привычный стыд.
В офис – без трусов.
Эта мысль вертелась в голове, пока я завтракала, красилась и укладывала волосы.
В офис. Блин. Без трусов.
Это вообще как?!
С одной стороны, я понимала, что обмануть Лешу не составит труда. Ну, надену я трусы – как он об этом узнает? Ведь не явится же ко мне на работу, чтобы проверить лично? Спросит потом по телефону – ну наплету что-то про необыкновенные ощущения. Хотя… Учитывая, что он умудрился так филигранно ловить меня на малейшей лжи… Может, он все-таки телепат?
С другой стороны, это был вызов. А у меня патологическая особенность: принимать вызовы и доказывать, что я могу, даже если для этого придется вывернуться наизнанку. Спасовать – значит собственноручно расписаться, что я неспособна исправиться. Что я трусиха, и работать над собой мне не под силу. Вот чисто теоретически: кто может догадаться, что на мне нет нижнего белья? Это ведь невозможно. У нас нет под полом вентиляторов, чтобы я встала такая посреди коридора, юбка взметнулась вверх, как у Мерилин Монро, и все сотрудники ахнули: ну и бесстыжая, эта Кравцова!
