– Привет, – он даже не попытался изобразить улыбку.
Впрочем, из–за того ли, что всё так плохо или просто потому, что не склонен расточать улыбки – спорный вопрос.
– Как себя чувствуешь?
Аврора нахмурилась, пытаясь прислушаться к себе.
Как она себя чувствует? Как только что заново воскресшая. Как выясняется, не слишком приятное чувство: тело болит, в мыслях и чувствах полный разлад.
– Сколько дней я пробыла в лазарете? – собственный голос казался скрипучим, словно несмазанные дверные петли, а слова резали пересохшее горло.
Аврора скользнула взглядом по тумбочке и потянулась к кувшину с водой.
Дарк упредил её попытку, налив воду в стакан и протянув его девушке. Аврора с жадность осушила его до дна, на миг ей показалось, что ничего слаще безвкусной прохладной воды и на свете не существует.
– Почти неделю.
– Так долго? – откинулась она на подушках. – Зачем сюда приходил Ворон? Что ему понабилось?
Дарк смерил её взглядом, словно прикидывая про себя, настолько правильно будет сейчас вести долгие разговоры.
– Не уверен, что сейчас нам стоит это обсуждать. Ты слишком слаба. А хороших новостей нет.
– Если ты станешь молчать, лучше не станет. Даже не знаю, что лучше – слышать ужасы или самостоятельно их придумывать.
Дарк смотрел на неё и… молчал. Ничего не делая. Но почему у Авроры сложилось такое чувство, будто он осуждает её? Осуждает, тихо злится, раздражается. Её не нравилось это тяжелое, тягостное молчание.
– Просто расскажи мне, что случилось! – потребовала она.
– Пока ты была в отключке? Боюсь, что всё началось гораздо раньше. Мне следовало лучше приглядывать за тобой. Теперь, благодаря твоим опрометчивым действиям у нас новый ректор. Догадываешься – кто?
– И это, по-твоему, моя вина?! – возмутилась Аврора.
Боль, оказывается, никуда не делась. Она по-прежнему стояла перед глазами. Как и мерзкая сцена совокупления отца с Дженни.
– Даже без сознания ты словно отвергала своего отца. Стоило ему приблизиться – тебе становилось хуже. Он был настолько раздавлен, что не сопротивлялся, когда его отстранили…
– А как он мог сопротивляться? Он обложался и прекрасно знает это. Но почему мама не приехала?
– Она приезжала.
– Но, видимо, у неё нашлись дела поважнее глупой умирающей дочери, – насупилась Аврора. – Она вся в этом.
Сделалось очень горько. И зачем Ворону понадобилось её вытаскивать? Не следовало ей возвращаться. Здесь ничего хорошего не ждёт.
– Аврора, я надеюсь, то, что случилось, было всего лишь случайностью? Ты ведь не пыталась намерено навредить себе?
