– А ещё мне кажется, ты их тех интеллектуалов, которым нравится секс в библиотеке?
– Это архив, -насмешливо фыркнула она. – И я не собираюсь так далеко заходить. Прошу это принять в расчёт до того, как всё начнётся.
– А что-то начнётся? – его руки лежали рядом с её бёдрами, согревая кожу исходящим от них теплом.
– Мне кажется, что определённо – да. Но чтобы мы не начали, заканчивать это определённо не станем.
– Желание дамы – закон для джентльмена.
– А ты джентльмен?
В ответ Дарк лишь усмехнулся, впрочем, вопрос и не подразумевал ответа. И «да», и «нет» в некоторых случаях звучат в одинаковой степени неуместно и глупо. Потому что бывает время говорить, а бывает действовать. Те мужчины, которые не в состоянии этого понимать, чаще всего упускают свой случай и редко попадают в нужный момент.
Но от человека с репутацией Дарка не ждёшь ненужной словоохотливости.
Чувствовать ритм, уметь вести в танце, быть настойчивым, но не грубым, горячим, в меру диким, но не настолько, чтобы прослыть животным – от хорошего любовника ждут всего и сразу.
Аврора застонала, запрокидывая голову назад под его горячим натиском. Вкус и жар его мягких губ наполняли голову тяжёлым сладким туманом, сердце участило биение, кровь быстрее побежала по венам, а в животе словно начала раскручиваться воронка, напоминающая тугое торнадо.
Торнадо было одновременно и тугое, как спираль и заставляло чувствовать себя пустой. Она была в темноте, но тьма сияла и пульсировала. Аврора, не смотря на своё тёмной имя, никогда не боялась темноты. Темнота могла быть верной подругой. Темнота способна укрыть от недруга, сохранить секрет, укрыть. Забравшись в глубокую тёмную норку своего сознания можно исцелиться почти от любых ран.
Если только не потеряться в ней. Если только знать, где находится выход на свет. Если хранить нужный баланс – темнота не станет злом. Темнота не Тьма.
Дарк означает «тёмный» или «тьма»?
Казалось, всё рушится внутри неё, кусочек за кусочком – но то было не окончательное разрушение. Так крошится весной лёд, высвобождая воду из-под ледяного панциря, давая её возможность хлынуть стремительным потоком. Он может быть разрушительным, этот поток, но правда в том, что без него не будет и жизни.
Эти его неспешные, неторопливые ласки, словно дразнящие… и этот его хищный взгляд глубоких, тёмных глаз. Будто плывёшь в бурном течении против него, но зачем сопротивляться – можно расслабиться и течение само вынесет тебя в нужном направлении. Или унесёт – бог весть куда? Раздражение, желание, сопротивление – всё это представляло собой гремучую смесь.
