Приветственную стелу, состоящую из сложенных слоями камней и украшенную красивыми металлическими буквами черного цвета, освещал прожектор. Она одновременно казалась очаровательной и зловещей, какой я и представляла себе жизнь в маленьком горном городке, окруженном дикой природой. У меня в животе затрепетали бабочки, когда в сотый раз за последние две недели на меня нахлынуло головокружение из-за моего нового приключения. И в то же самое время, меня словно окутало ощущение комфорта: оно спустилось вниз по спине, как теплое одеяло, уютное объятие, которое любовно нашептывало «добро пожаловать домой».
Мы проехали еще несколько миль после приветственной стелы, еще раз свернули, проехали чуть выше, и прежде чем увидеть их, я заранее знала, что как только мы поднимемся на гребень, впереди появятся огни. А вот и они. Приглушенные огни освещали расположившийся внизу город, и черные, возвышающиеся на фоне ночного неба силуэты гор, чьи белые вершины, казалось, светились. Даже в темноте, я ощущала пугающую, но удивительную близость к ним. Осознание того, что я никогда не увижу их при свете дня, пронзило меня, как удар в живот. Может быть, как только я повешу плотные шторы и приму меры предосторожности, я смогу взглянуть на них краешком глаза.
Мы проехали мимо жилого комплекса «Криквуд» по левой стороне, затем дорога разветвлялась, но я уже знала, что мне нужно свернуть направо. И не только потому, что мисс Луиза дала мне указания, как добраться до гостиницы. Я каким-то образом видела каждую достопримечательность своим внутренним оком еще до того, как доезжала до нее: справа — Хэвенстоун — деревянный таунхаус и вилла, построенные в горнолыжном стиле; слева — двухэтажное кирпичное здание старшей школы; справа — торговый центр и квартирный комплекс (Хэвенвуд Виллидж, я откуда-то знала); и в итоге я оказалась на городской площади. Продолжая ехать по дороге вдоль южной стороны площади, я миновала ряд двухэтажных магазинов с темными витринами, над которыми вероятно находились жилые квартиры, поскольку в паре окон горел свет. И, наконец, я добралась до большого викторианского особняка — гостиницы — который расположился на углу, фасадом к площади. Сквозь стеклянную дверь струился тусклый свет. Но гостиница оказалась не совсем такой, как обещали фотографии, и не такой, какой я ее себе представляла. Даже в темноте было заметно, что она знавала лучшие деньки, причем много лет назад.
