Я знаю, что украинцы не настолько дикий народ, чтобы проводить жертвоприношения с религиозной целью. Яна говорила, что, несмотря на политические беспорядки, это прекрасная страна с добрым народом. Не было статей, готовивших меня к подобному обращению.
В смысле, да, Яна говорила, что необходимо снимать обувь, когда входишь в чей-то дом и не закидывать ноги на стол, но, во-первых, уверена, что у меня не было шанса нарушить чью-то тонкую душевную организацию и, во-вторых, такой метод наказания чересчур.
Я вспоминаю тех бедолаг, которые летели со мной. Что произошло с Яной? С остальными пассажирами и командой самолёта? Они все мертвы? Больше никто не выжил? Или их нашли жители менее садистской деревни? Было бы круто, если рассматривать ситуацию с оптимистической точки зрения. Сердце сжалось при воспоминании об улыбке Яны. Её смехе. Её уникальном взгляде на мир. Она не могла умереть. Это невозможно.
Но это так.
Когда-то мы все умрём. Никто не может с уверенностью знать, что проживёт следующий день. Уж мне ли об этом не знать.
Мои мысли прерывает мужчина, вставший сбоку от группы и держащий очень длинный рог. Он начинает дуть в него и тут же резко останавливается музыка, танцы и разговоры. Все поворачиваются к лесу, который теперь погружён во тьму, разбавленную тенями, создаваемыми восходящей полной луной.
Что-то меняется в энергии селян. Ветер принёс запах страха. Люди суетятся. Они явно ждут, что сейчас произойдёт что-то грандиозное.
У меня мурашки бегут, хотя я и убеждаю себя, что ничего страшного из этого леса появиться не может.
Но важно ли это?
Очевидно же, что я скоро умру. По крайней мере, умереть из-за какого-то мистического богоподобного создания в лесах Украины интереснее, чем замёрзнуть до смерти.
Интересно, так ощущали себя мои родители и сестра? Знали ли они о приближающемся конце или же всё было очень быстро и внезапно, как сообщила полиция? Лучше знать о приближающейся смерти или же пусть она окажется сюрпризом?
Сейчас мне бы хотелось второй вариант.
Знание не добавляет опыту веселья.
Когда исчезают последние лучи заходящего солнца, селяне скрываются в темноте, гася факелы.
Мгновение спустя я остаюсь совершенно одна. Кровь застилает глаза, боль от ран вызывает головокружение и тошноту. Я трусь затылком о дерево, благодаря чему удаётся стянуть кляп. Мир кружится, когда я склоняю голову на бок, потому что держать её ровно сил не остаётся.
Пошёл снег, сильный и густой, быстро накрывая окружение магической белой пудрой. Вид чудесен, если бы только мне не предстояло умереть. Мне уже не холодно. Я онемела от осознания, что долго мне не протянуть. Рана на голове сильно кровоточит, лицо в порезах, тело болит. А верёвка сильно впивается в кожу, повреждая плоть.
