Я быстро обмываюсь, стараясь не смотреть на шрамы, которые служат напоминанием о том, какое я на самом деле чудовище. Лишь лицо не повреждено. Красивое, идеальное лицо. Моя красота — ложь, чудовище, живущее под ней.
Но когда дотрагиваюсь до лица, вздрагиваю, и слёзы жгут глаза. Я всегда думала, что была бы счастлива, если бы лицо отражало мою сущность. Были даже моменты, когда я испытывала искушение подпортить внешность, чтобы покончить с ложью.
Но…
Сейчас…
У меня сводит желудок, пока я ищу спокойную поверхность воды, чтобы посмотреть на своё отражение. И в этот момент кричу.
Вся физическая боль, которую вампир забрал, возвращается в десятикратном размере, когда я вижу, как теперь выгляжу — глубокие шрамы разрезали лоб и щёки, а один из них бровь. Кровь исцеляла раны, но оставляла шрамы. Некоторые остались после аварии. Некоторые — от мужчины с хлыстом.
Моё желание, наконец, исполнилось. Я выгляжу, как чудовище, каким себя и чувствовала. Я падаю на колени и плачу.
Глава третья, в которой я, что, провалилась в кроличью нору? Что это за чертовщина, и где Wi-Fi?
Я не знаю, как долго занимаюсь самобичеванием, но я не из тех, кто на этом зацикливается. Моё отношение к травме можно считать… бесчувственным. Даже бессердечным. Есть те, кто купается в боли. Есть те, кто использует боль, чтобы стать лучше. Есть те, кто полностью игнорирует боль. Я склонна следовать прогрессии. Погрязнуть ненадолго, посмотреть, что могу извлечь, а потом игнорирую.
Когда поднимаюсь и направляюсь к куче одежды, оставленной для меня моим необычным хозяином, я уже достигла стадии игнорирования. Позже найду время выяснить, какое влияние эти новые шрамы окажут на мою жизнь и самооценку.
Сейчас я просто благодарна за то, что осталась жива. Мне нужно придумать, как выбраться из этой деревни и добраться до Киева, где посольство США, надеюсь, поможет мне вернуться домой. Поскольку я не уверена, что смогу вернуть паспорт или личные вещи.
Я быстро одеваюсь в одежду, которая мне очень велика и явно принадлежит вампиру, что вполне логично. Он, по крайней мере, дал пояс подвязать брюки, чтобы они не упали во время ходьбы. Тем не менее, во всём этом я выгляжу комично.
Я возвращаюсь в комнату, затем прохожу через главную дверь в длинный каменный зал, украшенный множеством сцен и освещённый факелами, которые выглядят… странно. Даже неправильно. Я протягиваю руку к одному и, хотя от него исходит тепло, это не настоящее пламя, а какой-то голубой шар света. Я снимаю со стены этот факел и беру с собой, дополнительное освещение даёт мне ложное ощущение безопасности. В коридоре видны двери, ведущие в разные комнаты, но все они заперты, кажется, на большой старинный ключ, типа тех, которые моя мать любила собирать перед смертью.
