— Ну, он богат, поэтому богатые нуждаются в своеобразном уровне такой защиты.…
— Может быть.
Она вздохнула.
— На случай, если этот звонок прослушивается, помнишь, что я читала в газетах?
— Да, помню. Я начинаю думать, что твои газетенки были в чем-то правы.
— Ладно, теперь я еще серьезнее отношусь к твоему отъезду из этого дома.
— Все нормально. Я не останусь здесь надолго. Я повстречаюсь с ним и уйду.
Она усмехнулась.
— Ты говоришь жестоко.
— Ну, и он тоже.
— Вот это моя девочка. Береги свое сердце, мисс Винтерс. Я не хочу, чтобы ты вернулась ко мне в слезах, потому что мне придется заявиться к нему и разрубить его на куски.
Я тихо улыбнулась в ответ.
— Не буду, обещаю.
— О, и прежде чем ты повесишь трубку, скажи мне, насколько большой у него член?
Жар пробежал по моему горлу и лицу.
— Потребуется...э-э... несколько попыток, прежде чем он сможет полностью оказаться внутри.
— Черт возьми! — взвизгнула она. — Неудивительно, что тебе не терпится потрахаться с ним.
— Я вешаю трубку.
— Развлекайся и ни в чем себе не отказывай, — поддразнила она и закончила разговор.
13
Эйприл
Целый час мы с Юлией выбирали ей наряд на день из шкафа с бесконечными, казалось бы, вещами. Она остановила свой выбор на лимонно-желтом сарафане, белой блузке с оборками и сандалиях с желтыми цветами.
Через двадцать минут мы уже спускались по величественной мраморной лестнице в столовую. Красивый коридор был ярко освещен солнечным светом, и я чувствовала себя уверенно и приподнято, пока не увидела Зельду, идущую нам навстречу. Яркое воспоминание о прошлой ночи всплыло в голове, и я съежилась от смущения.
Однако Зельда вела себя так, словно никакого воспоминания не было.
— Доброе утро, Эйприл и Юлия, — поздоровалась она. — Вы обе направляетесь в столовую, и через секунду кто-нибудь принесет вам еду.
Нас с Юлией ждали тосты, яичница с беконом. Юлия тут же принялась за завтрак.
Я мысленно пробежалась по ее расписанию на день, пока ела.
— Юлия, насколько хорошо ты говоришь по-русски?
Она на мгновение оторвалась от еды и посмотрела мне в глаза. Словно убедившись, что я спрашиваю ее искренне, достала блокнот и что-то написала в нем.
Очень хорошо
— Тогда не могла бы ты сказать мне что-нибудь по-русски? — Попросила я.
Она видела меня насквозь и закатила глаза. Сделав глоток сока, она нацарапала что-то в своем блокноте.
Зачем? Ты все равно не поймешь
Для шестилетнего ребенка она обладала удивительным словарным запасом и замечательным интеллектом. Преимущества частных школ и репетиторства давали свои плоды, подумала я.
