– Можно.
И теперь уже оба застыли. Неизвестно из-за чего Галка, а Марат, наверное, если честно, не ожидал, что она согласится, и где-то подспудно был готов к отказу и не был уверен, что подобное нормально, что он не совершает большую ошибку. Вот как чувствовал, что ничего хорошего из этой его внезапно пришедшей в голову идеи не выйдет. Потому и застыл. А потом подумал: «Ну и ладно. Ну и чего такого? Надо ж как-то переждать эту неделю», а Галка без претензий, и он к ней без каких-либо притязаний. Это ж Рогозина.
– Идём? – Опять, словно не он к ней, а она к нему.
Галка кивнула.
Стоило им войти в квартиру, в прихожую выкатился рыжий меховой шар, уставился на Марата жёлтыми глазами, чуть сощурившись, будто оценивая и проверяя.
– Знатный котяра.
– Не волнуйся, он добрый, – пояснила Галка. – К людям хорошо относится.
– Я и не волнуюсь, – усмехнулся Марат, тоже прищурился, глядя на кота.
Тот неторопливо поднялся, приблизился, мягко ступая, обошёл вокруг, задев мягким боком ногу, а потом, высоко задрав хвост, протрусил через прихожую, свернул в маленький боковой коридор, ведущий, скорее всего, на кухню. Отправился заныкивать свой хавчик от внезапно обрисовавшегося непрошенного гостя.
– Мне куда? – поинтересовался Марат, переводя взгляд с исчезающего за углом кота на двери, за которыми, судя по всему, располагались комнаты.
Две. Вероятно, одна Галкина, другая – её родителей. Рогозина указала рукой, куда ему проходить, он и прошёл, огляделся по сторонам.
Комната как комната – стандартно, уютненько, чисто. Большое окно, в оформлении неброских штор тёплого коричневато-жёлтого цвета, дверь на балкон. Что за окном – почти не видно, всё закрывает развешенное на просушку бельё: полотенца, простыни, рубашки. Из мебели, как и у всех, стенка, стол, стулья, тумба с телевизором, большой диван. Марат плюхнул на него сумку.
Возле ног мелькнуло что-то рыжее. Котяра проскользнул неслышно, не теряя достоинства, солидно и неторопливо – такое впечатление, что будто в замедленной съёмке – запрыгнул на диван, протопал к сумке, обнюхал её, критично морщась, но, кажется, остался вполне удовлетворённым осмотром. Марат придвинулся, почесал его между ушами, кот благодарно боднул в ладонь. А в дверном проёме возникла Галка, спросила:
– Есть хочешь?
– Хочу. Очень.
Он с утра только бутер успел перехватить до того, как отец завёл свою занудливую шарманку про будущее.
– У меня суп есть, – доложила Галка. – Точнее, щи. Щавелевые. Но они без мяса, – призналась раскаянно.
