Мы еще ничего не знали о том, что произошло, мы просто ждали. Так, наверное, ждут казни приговоренные к смерти. Казалось, время остановилось, минуты тянулись как часы, медленные, тягучие, липкие минуты. И тишина, гробовая тишина, как в могиле. Прошел день, никаких вестей от капитана Матвеева не поступало. И, наконец, следующей ночью, он пришел. Что-то странное было в его облике, мы опешили, и мы вдруг поняли, что он был… совершенно голый! И синий, как труп. Но главное, он был живой, живой, целый и невредимый. Мы бросились его обнимать.
— Ну-ну, все в порядке, ребята, осторожнее, а то еще раздавите! Да, не тискай же меня так! Я ведь не баба и не голубой! У меня нормальная ориентация!
— Не голубой, но синий! — съехидничал Коля.
— Валерка, черт! Живой! Как тебе удалось выбраться?!
— Подождите, найдите же мне что-то из одежды, а то прохладно здесь, да и неудобно как-то в таком виде.
— Ничего, — ответил Коля, — женщин тут нет, сейчас, во что-нибудь оденем.
— Нет? А жаль!
Мы одели Валеру.
— Ну, теперь рассказывай!
— Ну, так вот, принесли меня, положили на стол, раздели, одежду забрали куда-то, а тело унесли в подвал, в какое-то помещение, как я понял потом, в морг. Лежу я голый, только простынкой с головой прикрытый. Холодно. А вокруг такие же жмурики под простынками лежат. Жуть! Да еще и холод собачий, начало трясти меня, то ли от страха, то ли от холода, но понял я, что долго я так лежать не смогу, околею по-настоящему, нужно что-то предпринимать. Встал я, простынкой обернулся, чтобы совсем не окоченеть, и к двери. Да не тут-то было, двери-то заперты! А у меня ни гвоздя, ни проволочки, ничего нет! Попробовал дверь плечом, подналег — хрен там! Крепкие двери, только на кой черт такие двери в морге, да еще и на замке? Неужто боятся, чтобы жмурики не разбежались?
Начал я по комнате шарить, может, что острое попадется, а в морге этом темно, свет покойникам, вроде бы как не нужен. Ничего естественно не нашел. Устал, вернулся к своей кровати, присел, пощупал сетку. Сетка панцирная, старая, проволочку бы из нее выкрутить, да плоскогубцев нету, стал я руками по сетке шарить, и нашел! В одном месте, где сетка совсем разлезлась, ее проволокой скрутили, проволока мягкая, медная, поддалась!
Взял я кусок проволоки, и опять к двери, возился минут двадцать, а может и больше, но мне они вечностью показались, руки окоченели, не слушаются. Наконец-то я с замком справился. Дверь открылась, вышел я в коридор. Под потолком тусклая лампочка горит, вокруг никого нет, только рядом дверь в комнату приоткрыта, и из щели свет пробивается. Бродить, как приведение, по коридору смысла нет, и я решил зайти в комнату. Когда я открыл дверь, то глазам предстала картина: в комнате, за столом, в белом халате сидит мужик и ест колбасу, на столе стоит чайник, бутылка и стакан. Как меня он увидел, чуть в обморок не упал, вилку из руки выронил, рот открыл, челюсть двигается, а сказать ничего не может.
