Настоящая работа смелых мужчин | страница 44
Мы зашли в ресторан аэропорта и заказали немного выпивки и закуску. Я подробно рассказал о полете, о том, как удалось сесть, попутно высказал все, что думаю о материальной части, на которой пришлось лететь. Подполковник только развел руками.
— Что делать! Что есть — на том и летаем. Выбирать не приходится.
Мы стали вспоминать различные случаи из своей летной жизни, и трагические, и курьезные. Станислав Викторович молчал, не находя повода включиться в разговор. Не нужно давать ему этот повод, я говорил, и говорил, не давая доктору вставить слово. Все вышло совершенно случайно, я рассказал о своем катапультировании с Су-11.
— Станислав Викторович меня тогда по частям собрал! Если бы не он, то в лучшем случае остался бы я инвалидом на всю жизнь, а в худшем… Доктор просто гений в хирургии! Он чудеса творит!
— Ну, Сережа, ты преувеличиваешь мои скромные способности. Вылечить живого, но серьезно пострадавшего, — это не чудо. А вот мертвого воскресить — это действительно чудо.
— Насколько мне известно, кроме Иисуса Христа этого еще никто не делал, — сказал подполковник.
— А, вот тут Вы ошибаетесь! А клиническая смерть? Ведь выводят же врачи пациента из состояния клинической смерти. Казалось бы, все: пульса нет, дыхания нет, сердце остановилось — мертв человек! Но выводят же его из этого состояния! А Вы говорите!
— Но это длится всего насколько минут, — возразил подполковник, — после чего вернуть человека к жизни уже невозможно.
— Да, первый срок клинической смерти длится всего 5 — 6 минут, пока клетки головного мозга сохраняют свою жизнеспособность при аноксии, но существует еще и второй срок клинической смерти, который длится уже десятки минут, если замедляются процессы дегенерации высших отделов головного мозга.
— Насколько я Вас понял, — сказал подполковник, — оживить человека можно пока мозг его жив, а если клетки мозга погибли, то сделать уже ничего невозможно? Значит, оживить по-настоящему мертвого человека все-таки нельзя?
— Да, примерно так, и все же, скажу я вам, ребята, между нами, не для широкой огласки, что все-таки ведутся работы по воскрешению, точнее по воссозданию умершего!
— Да ну!!! — воскликнули мы в один голос. Я умоляюще посмотрел на Станислава Викторовича, «может, не надо?», но он только улыбнулся слегка, краешками губ, и чуть заметно кивнул — «надо, надо».
— Вот вам и «ну»! — продолжал он развивать начатую тему. — В Ленинграде, в военно-медицинской академии есть документы, — доктор понизил голос до шепота, — говорящие о том, что еще в фашистской Германии в секретной лаборатории гестапо генетики проводили опыты на заключенных. Убивали их, а потом на основе генетического материала пытались воссоздать точную копию погибшего организма!