Мы выпили, выпили залпом, не чокаясь, как пьют на похоронах.
— Ай, яй, яй! — воскликнул доктор, ехидно усмехаясь. — Бутылка этого коньяка стоит тысячу долларов, а вы пьете его, как самогонку, вы бы еще огурцом закусили! И эти люди борются за счастье человечества, а коньяк пить не умеют!
— Не ехидничайте, доктор, — сказал Валерий, — нет у нас повода наслаждаться прелестью коньяка.
— Да, это правда, повода для веселья у вас нет, — тон стал серьезным и жестким. — Вы проиграли, а говорил я вам, что не нужна людям ваша свобода! Сейчас вы были свидетелями истинной демократии, народ сам определил свою судьбу! Нет, я не преступник, как вы изволили выразиться, я их благодетель, я их кумир, я — мессия! Я благороден и честен! Я не буду преследовать вас, побежденных нужно прощать. Вы свободны. Можете идти, сами устраивать свою судьбу. Правда, вы, — обратился он к Николаю и Валерию, — еще не полностью завершили курс реабилитации, но, вижу, что это вам уже ни к чему. Если желаете, то можете оставаться, я обеспечу вас работой, за которую вы будете получать достойную плату, выше, чем те, остальные.
На Вас, — он посмотрел на меня, — уже есть заявка из НАТО, им нужен пилот тяжелого транспортного самолета для работы в Ираке и других горячих точках. И платить Вам будут хорошо, очень хорошо, так что подумайте, прежде чем отказываться. А вас, — он сделал жест рукой в сторону моих друзей, — ждут в ЦРУ. На нашей планете еще есть страны, которые не желают жить по понятиям американской демократии и свободы. Вот вы и будете нести народам истинные демократические ценности. Учтите, что США не жалеют денег на развитие демократии в мире! Вы станете обеспеченными, состоятельными людьми, ну что еще вам нужно? Возможно, и даже очень возможно, что вам придется возглавить правительства тех стран, которые нужно направить на истинный путь — путь демократии и свободы. Не станут же вас, специалистов такого масштаба, использовать как обыкновенных террористов! Для этого хватает других, которые утратили себя, как личность. А вам свою личность удалось сохранить, и это достойно соответствующей должности и оплаты. А Вам, Станислав Викторович, — обратился Вагнер к доктору Архангельскому, — особое предложение. Я предлагаю Вам работать со мной в этой клинике.
— Да, нет, — ответил Николай, — мы уж сами будем устраивать свою судьбу.
— Как хотите, дело ваше, но вы в любой момент можете вернуться, я от своих обещаний никогда не отказываюсь.
