Шуай Ху склонился надо мной.
— Даону, ты в порядке?
Я пыталась говорить, но другой звук вырвался из моего горла, бурлил на губах. Смех был ревущим.
— Шифу, — сказал тигр с тревогой, — что вы с ней сделали?
— Я заточил свой меч, — сказал он.
Я с улыбкой поднялась на ноги, широко расставила их на духовной земле. Даоши пятого сана была вдвое сильнее, чем я до этого. Я была готова биться и готова умереть.
ТРИДЦАТЬ ТРИ
Границы поля боя были вырезаны на камнях стараниями отряда зверей-стражей. Линия была проведена по центру, разделяя нас. Я сжала меч из персикового дерева. Отец встал спиной ко мне, защищая нас сзади, а Шуай Ху подставил свою грудь и живот моему мечу — они сделают все, чтобы дать мне секунду-другую в начале боя.
На стороне врагов демоница стояла сзади, ее защищали ее огромный муж, чье дыхание было черным дымом, и изящный крыс Ган Сюхао, стоящий чуть впереди Бяозу, это построение позволит Бяозу выдохнуть жаркий воздух, который станет огнем, поверх головы крысы. Так Бяозу собирался убить меня, если его жена не заставит моего отца или друга убить меня первыми.
Враги явно знали, что мы планировали.
— Приготовьтесь! — крикнул солдат-белка.
— Ли-лин, — сказал отец. По сомнениям в его голосе я понимала, что ему было сложно подобрать слова. Он собрался с мыслями и кашлянул. — Не испорть все.
Прогремел колокол, и хор зверей закричал:
— Бейтесь!
Я решительно, с мечом в руке я побежала. Отец и Шуай Ху резко вдохнули, и я знала, что она захватила их разумы. Тигр просил убить его первым. Отец говорил, чтобы я не испортила все. Игнорируя их, я бросилась к врагу.
Позади меня раздался шум: Шуай Ху слушался демоницу, превратился в тигра. Он был самой большой угрозой, но я уже видела, как он превращался. На это требовалось время.
А вот отец… Его шаги звучали за мной, уверенные, я была быстрее, но мне нельзя было, чтобы он добрался до меня, когда начнется бой. Мне нужно было убрать его с поля боя. Я поменяла хватку на мече, держа его как кинжал. Уши вели меня, я прыгнула назад, повернулась в прыжке Семена одуванчика кружатся на ветру. Он бежал ко мне, но я опустилась со стороны его стеклянного глаза и ударила тупой стороной меча по его груди, где пуля когда-то разбивала ребра.
Агония в крике отца заставила меня сжаться, но я не могла сейчас переживать. Я изящно приземлилась, а он пошатнулся, упал на колено, тяжело дыша. Он вскоре встанет на ноги. Я ударила по боку с той стороны, с которой он не видел, кулак попал по шее, где его когда-то укусила большая собака. Отец с визгом упал на землю.
