Первоначальные патронимы (особый тип именования по отцу) не вполне соответствовали нашему отчеству или фамилии в современном юридическом понимании, а были своеобразной категорией, совмещавшей и то и другое. Русские патронимы отвечали на вопрос «чей?» и образовывались с суффиксом ‑ов(‑ев) от основ, оканчивавшихся на согласные: Иван — Иванов, Чулок — Чулков, Андрей — Андреев, Яков — Яковлев (после губного вдобавлялся согласный л), с суффиксом ‑ин, если основа оканчивалась на ‑а(‑я); Фома — Фомин, Илья — Ильин, Квашня — Квашнин, а также с особым очень древним «йотовым» суффиксом: Ярославль, Ростиславль, Всеволожь. Патронимы образовывались не только от имени отца, но и от имен более отдаленных предков: князь Владимер Святославичь, внук Всеволожь, правнук Олгов, праправнук Святославль, препраправнук Ярославль, пращур великого Владимера (1176 г.)[7]. Патронимы — это очень древние слова. Они встречаются даже в списке русских послов 945 г., включенном в Лаврентьевскую летопись.
Но вопрос «чей?» был не единственным при идентификации личности. Помимо него, немаловажны были и вопросы «кто?» (на него обычно давало ответ личное имя или индивидуальное прозвище) и «какой?». В период феодализма, когда основным средством производства была земля, представлявшая собой наследуемую недвижимую собственность, ответить на вопрос «какой?» помогали географические названия: Тверской, Мещерский, Звенигородский, Вяземский, Коломенский. Эти и подобные княжеские прозвания по названию их вотчин, известные уже в XIV в., со временем превратились в фамилии: Барятинские, Волконские, Воротынские, Милославские, Одоевские, Пожарские, Прозоровские, Пронские, Ромадановские, Трубецкие, Хованские, Черкасские и др.
На Руси, помимо вотчинного землевладения, было и дворянское. Первоначально дворяне получали земельные наделы в качестве платы за службу царю. Дворяне были, как правило, потомственными военными. Они старались сохранить поместье в руках своего рода. Если дворянин умирал или погибал на войне и не имел сына, который мог бы заступить на его место, или дочери, которую выдавали замуж за дворянина же, поместье отходило к государству. Вследствие такой «текучести» помещичьего землевладения названия поместий, как правило, не становились источником дворянских фамилий. У дворян преобладали патронимические фамилии, отвечающие на вопрос «чей?» (Салтыков, Тургенев, Куракин). При Петре I (1714 г.) поместья закрепляются по наследству и уравниваются с вотчинами. Позже отменяется и обязательная военная служба помещиков. Но к этому времени у помещиков уже были наслед
