Только какой-нибудь служанке с миловидным личиком не посчастливиться столкнуться с ним в темных коридорах замка, как он принимался совращать юное создание, не внимая никаким молитвам и просьбам. Ему нравилось слышать их стоны, наверное, так он уверял себя, что еще на что-то да-таки способен.
Но сейчас советнику было далеко не до плотских утех. Он должен был возвестить королеве о скором прибытии невест. Всего пару минут назад белый голубь влетел в окно его кабинета, принеся с собой обрывок бумаги, где последний из трех королевских ловцов сообщил, что поймал пятую ведьму и теперь они все вместе выдвинулись в сторону замка.
Добежав до дверей, он остановился, чтобы поправить растрепавшуюся мантию и прилизать последние волосинки. Убедившись, что вид его стал более или менее приглядным, он выставил руку и приготовился постучать в дверь.
– А! А! А-а-а!
Людвиг сразу признал голос королевы-матери, как и распознал характер ее стонов. Он злобно покосился на двух стражников, которые чуть было не позволили ему совершить непростительную ошибку, те лишь в ответ вжали головы в плечи и потупили взоры. Тяжело вздохнув, Людвиг отошел к противоположной стене и, скрестив руки на груди, замер в ожидании кульминации сие процесса.
Знал бы он, что процесс еще даже до самого заветного момента не дошел. Грозный генерал Дукин не любил поспешных действий, все в его деле (каким бы оно ни было) должно было быть обдуманным и идеальным. Поэтому он, крепко сжимая ноги королевы, старательно выполнял свой воинский долг перед отечеством, правда, не используя меч. Ему-то как раз суждено было подобно Людвигу томиться в ожидании, только не за дверью, а у двери, по другую, разумеется, сторону.
Офелия гордо восседала на трюмо, прижимая одной рукой к груди подол шикарного белого платья, расшитого золотой нитью, а другой крепко сжимая кудрявые волосы генерала, что ласкал ее лоно.
Дукин резким движением приподнял ноги королевы еще выше, немного раздвигая их в стороны. Так ему было легче проникать в нее языком еще глубже. Движения генерала были немного грубы, но за это Офелия его и ценила. Он резко всовывал язык внутрь, а затем медленно, выполняя круговые движения вытаскивал, каждый раз поднимая вверх и недолго, еле касаясь проводя несколько раз по клитору королевы. Офелия в этот момент вздрагивала, ощущая пульсацию между ногу. Она уже почти дошла до грани, чувствуя, как распираются края ее дырочки, вожделея скорее принять в себя огромный член генерала. Но он не торопился.
