Среди партийного актива все чаще раздавались голоса, что «черные дни, которые переживает Китай,— это результат ошибочных идей руководства», что «генеральная линия ошибочна, большой скачок поставил Китай на край пропасти, а народные коммуны — это горький урок на будущее».
Немало партийных работников, экономистов стали выступать за нормализацию хозяйственной жизни страны, за широкое использование экономических рычагов в интересах социализма, за сочетание материальных и моральных стимулов производства. Коммунисты, озабоченные перспективами строительства социализма в стране, все чаще высказывались о необходимости научного подхода к делу, критиковали тех, кто думает, что «китайской революцией можно руководить, полагаясь на субъективистские представления».
В то же время Пекин потерпел немало провалов в своей экстремистской внешней политике в Азии, ослабил свои связи с народами и государствами, которым дороги интересы единства антиимпериалистических сил. Изоляция КПК в революционном движении и на международной арене росла. К этому вели и борьба китайских руководителей против Советского Союза и других социалистических стран, и индийско-китайский конфликт, и ошибочная позиция Пекина во время конфликта между Индией и Пакистаном, и пагубное вмешательство руководства КПК во внутренние дела Компартии Индонезии.
Провалы во внутренней и внешней политике, как видно из китайской печати, вызывали растущее недовольство среди партийных кадров, интеллигенции, в армии, среди широких слоев китайского народа.
Руководство КПК стало перед выбором: либо радикально изменить свой курс, либо попытаться подавить недовольство и ринуться дальше по пути авантюристической политики. Мао Цзэ-дун и его окружение избрали второй путь, стремясь на долгие годы вперед навязать стране свой нынешний политический курс.
В ходе борьбы Мао Цзэ-дуну удалось отстранить насильственным путем партию, ее актив от участия в определении того, какой курс является правильным. Уже в начале кампании Мао и его окружение стали наносить удары по партийным организациям и руководящим партийным органам, которых заменяли назначенными руководством КПК «рабочими группами» и «комитетами культурной революции», послушными воле одного человека.
Мао Цзэ-дун не мог не отдавать себе отчета в том, какой неблагоприятный политический резонанс вызовет открытое использование армии для борьбы против партийных организаций. Для придания чистке видимости массового движения к ней и были привлечены хунвэйбины.
