"Икс" ["X"] | страница 27

— Ей это удалось?

— Не-а. Ей было двадцать два, и она была непостоянной, как они все. Последний раз я слышал, что она увлеклась байкером, которого обвинили в убийстве бывшей жены. Никто так не нуждается в эмоциональной поддержке, как плохие парни. А почему ты спросила?

— Меня просили разыскать его, теперь, когда его условно-досрочно освободили. Это его био-мамаша, у котрой есть деньги, чтобы тратить. Она хочет смягчить ему переход к нормальной жизни, если понадобится.

— Мило.

— Я тоже так подумала. Я оставила сообщение одному федеральному офицеру, но не хочу сидеть и ждать, когда он перезвонит. Я решила, что, когда парень был арестован, у него должен был быть местный адрес, так что решила начать с этого.

— С этим я могу тебе помочь. Тогда он жил со своей матерью на Дэйв Левин. Я попрошу кого-нибудь в архиве найти его адрес. Позвоню тебе завтра и скажу, что я нашел.

— Спасибо. Могу я купить тебе пиво?

— Спасибо, но я лучше пропущу. Я ужинаю с другом.

— Тогда увидемся позже.

Я соскользнула со стула и вернулась к Генри.

— Что это было? — спросил он.

— Работа.

— У тебя все — работа.

— Нет, не все.

Появилась Рози и принесла каждому из нас по вилке, ложке и ножу, туго завернутых в бумажные салфетки.

Обычно она дает напечатанное на мимеографе меню, но это только для вида, потому что она заявляет, что будет подавать, и не принимает никаких возражений. Рози сложила руки под передником и покачивалась на пятках.

— Сегодня большое угощение.

— Говори, — сказал Генри. — Мы не можем дождаться.

— Телячьи мозги. Есть очень свежие. Как я готовлю, это промываю и кладу в большую миску под тонкую струйку воды. Очищаю от волокон. Потом вымачиваю в уксусе полтора часа, все время отрезая белые кусочки..

Генри закрыл глаза.

— Что-то мне нехорошо.

— Мне тоже, — сказала я.

Рози улыбнулась.

— Я пошутила. Видели бы вы свои лица. Подождите, и я удивляю вас.

И она удивила. Она принесла тарелки, на которых создала композиции из колбасок на гриле, пухлых омлетов со свежими травами и сыром и двух салатов. С одной стороны она поставила корзинку с булочками, которые Генри испек накануне. На десерт она подала нам чернослив, запеченный в тесте, и взбитые сливки.

Мы закончили обед, и Генри позаботился о счете, пока я надевала куртку. Только мы вышли на прохладный вечерний воздух, как появилсь Анна Дэйс, которая направлялась в нашу сторону.

Мы с ней были родственницами, хотя мне было трудно определить степень родства, которое происходило от моей бабушки, Ребекки Дэйс. Мой отец был любимым дядей отца Анны, что делало нас (возможно) троюродными сестрами. Я также могла быть ее теткой.