Гримаса судьбы: известие о смерти Великого принес тот же человек, что, по сути, и познакомил ее с Петей.
Дом засыпал вместе с населяющими его людьми. И когда затих последний звук, стало жутко от мертвой тишины, окружавшей ее. Сейчас как никогда она ощущала себя беззащитной перед враждебным миром. Не было никого, в чью грудь можно зарыть лицо, кто поймет, защитит, успокоит. То, что осталось от мужа, защитника и опоры, лежало здесь, в этом зале. Но какое дело мертвым до живых?
Бачурина вдруг ощутила непреодолимую потребность перемолвиться словом хоть с одной родной душой. Взглянув на огромные настенные часы, подаренные ее дядей Константином Никовани, она обнаружила, что уже гораздо позже, чем она думала. Два часа ночи. В Испании, где постоянно проживал Никовани, сейчас кажется полночь. Таня поднялась в свой домашний кабинет и принялась искать записную книжку, с номером телефона дяди. Никовани владел несколькими домами, но в это время года, вероятней всего, находился в Ла-Пуэбла на Мальорке.
- Oigo. Слушаю, - голос на другом конце провода, против ожиданий, не был сонным. Видно, Никовани не собирался еще ложиться спать.
- Buenos noches, tio! - произнесла Бачурина на испанском обычное приветствие.
- Hola! Девочка моя! Рад тебя слышать! Как твои дела?
- Плохо, дядя Константин. Умер Великий.
- Lo siento mucho. Соболезную тебе.
- Завтра похороны.
- Держись, девочка.
- Стараюсь.
Помолчали. Затем Никовани заметил:
- Но ведь Петр, кажется, ни на что не жаловался.
- Погиб в авиакатастрофе. А вы разве ничего об этом не слышали?
- Последние десять дней я провел в больнице. Нам не позволяли ни телевизора, ни газет. Так что я ничего не знал о происходящем в мире. Впрочем, в моем возрасте люди могут себе это позволить.
- Отчего вы оказались в больнице?
- Ничего страшного. Профилактический ремонт.
- Я вспомнила. Вы рассказывали о каком-то мюнхенском докторе.
- Я лечусь у него уже пятнадцать лет. Но хватит обо мне. Как ты там, после смерти Петра? Я могу чем-нибудь помочь?
- Не знаю. Боюсь, что ничем.
- Кто возглавит корпорацию?
- Не знаю. Мне сказали, что я имею какие-то права. Но завещание еще не оглашено. И все оказалось так сложно... Зыбко... Будто идешь по болоту. Не знаешь, на кого опереться, кому верить.
- Большинство людей верит другим, потому что не верит в себя.
- Тогда я не знаю, к кому отношусь - к большинству или меньшинству. Я сомневаюсь в своей способности разобраться в хитросплетениях большого бизнеса. И привыкла доверять людям.
