- Что от меня требуется? - сдалась Бачурина.
Зотов удовлетворенно отметил, что правильно сделал, когда не стал распространяться о хорошем отношении к вдове, дружеских отношениях с покойным, чувстве долга и прочей дребедени. Откровенность в данном случае, как и во многих других, оказалась наиболее коротким путем к успеху. Аркадий Константинович не только не стал скрывать своей заинтересованности, но и продемонстрировал совпадение своих интересов с интересами Бачуриной. И он заявил без обиняков, почти потребовал:
- Если согласна, чтобы я выполнял обязанности твоего доверенного лица, это следует оформить юридически.
- Документ подготовили?
- Да. Я пригласил с собой нотариуса, он ожидает в машине.
- К чему такая спешка? - Бачурина удивленно смотрела на Зотова.
- Я хочу уже сегодня осмотреть документы в кабинете Петра Алексеевича в офисе корпорации.
- Разрешите? - Бачурина протянула руку к папке, которую Зотов успел достать из портфеля.
- Конечно. Для того я ее и привез.
Протягивая папку, Аркадий Константинович услужливо раскрыл ее на последней странице. Там, где требовалась подпись Татьяны Николаевны. Он даже достал ручку. Но Бачурина вернулась к началу документа и углубилась в чтение.
Изучив доверенность на ведение дел, Татьяна внесла в нее несколько поправок. Она ограничила действие документа во времени и указала случаи, когда для принятия решения в обязательном случае требуется согласие доверительницы. Также оговорила возможность в любой момент остановить действие данного документа. Кроме этого, ввела пункт, согласно которому Зотов являлся не единственным доверенным лицом. Такими же правами, как и адвокат, наделялся Андрей Гайнанов. Перечитав новый вариант, Аркадий Константинович хмыкнул. Его мнение о графине сразу возросло. Мало кто из женщин в ее положении нашел бы силы даже попросту прочесть текст. Может, Бачуриной и не хватает опыта, но ей не откажешь в здравом смысле. А это главное.
- Раз мы все решили - пригласите нотариуса, - распорядилась Таня.
* * *
Ночь была тяжелой. Гайнанов проснулся очень поздно и в самом скверном расположении духа. Да и чему радоваться? Корпорацию ожидали нелегкие времена, а это, несомненно, отразится и на его благополучии. К тому же "Цесарь" стоял на грани междоусобной войны среди высших руководителей. Казарин и Лебединский уже вчера продемонстрировали свои аппетиты. А у Гайнанова с ними не слишком хорошие отношения.
Андрей Дмитриевич был лоялен по отношению к шефу, пока тот был жив. Он хорошо относился к Татьяне Николаевне, уже хотя бы потому, что к хорошеньким женщинам нельзя относиться без симпатии. Но сейчас... Бизнес есть бизнес. Следует, конечно, признать, что, кроме математического расчета, в бизнесе присутствуют и чувства. Возможно, они даже играют главенствующую роль, хотя бы потому, что являются побудительными причинами тех или иных решений. Но эти чувства - не из тех, о которых пишут в дамских романах, и не из тех, о которых принято рассказывать в хорошем обществе. Поэтому, размышляя о будущем, Гайнанов отбросил прочь соображения верности, чести и совести. Эти химеры, столь часто воспеваемые поэтами, имеют свойство заманивать на опасные рифы. Сколько карьер разбилось о них. Но Андрей не из тех, кто позволяет обмануть себя красивыми сказками. Тем более, что шеф мертв, и хранить верность некому.
