В доме на Богоявленской Максим чувствовал себя более уверенно, чем в офисе "Контес". Система безопасности резиденции Великого была давно и тщательно продумана: сигнализация, системы слежения, вооруженная охрана. В здании редко бывали посторонние, а все допущенные в жилище неоднократно и всесторонне проверялись. О работающих в доме и говорить нечего. Жизнь любого претендента даже на самый незначительный пост, буквально под микроскопом изучалась людьми из организации Гришина. Поэтому, когда Бачурина оказалось под крышей дома на Богоявленской, Кузнецов вздохнул с облегчением. Здесь было вполне безопасно, хотя среди обслуживающего персонала ощущалась растерянность.
Это было вполне понятно: после смерти Великого все чувствовали себя потерянными. А вместе с Петром Алексеевичем погиб и руководитель его службы безопасности. Охрана здания оказалась обезглавленной. И хотя телохранители продолжали нести службу, опытный взгляд заметил бы, что это напоминает подергивания и конвульсии тела, лишенного мозга.
Проходя по коридору, Макс заметил свет, пробивающийся под дверью комнаты, рядом со спальней Бачуриной. Приоткрыв дверь, он увидел в комнате хозяйку. Татьяна Николаевна сидела на диване в ночной рубашке, уставившись в одну точку, и даже не отреагировала на появление телохранителя. У ее ног валялась упаковка от какого-то лекарства. Передозировка? Иначе как можно объяснить состояние прострации, в котором она сейчас находилась.
Кузнецов прикрыл дверь и подошел к телефону, чтобы позвонить доктору Рейну, личному врачу Великого и Бачуриной, которого специально уговорили ночевать на Богоявленской.
- Доктор, это Макс. Подойдите в кабинет графини. Требуется ваша помощь. Объяснять долго - проще подойти и увидеть своими глазами.
Рейн примчался, лишь накинув халат и потеряв где-то по пути один тапочек. Он сразу узнал коробочку. Это было сильнодействующее успокоительное средство. В руках Таня продолжала держать пластинку упаковки, в которой не оставалось ни одной таблетки.
- Татьяна Николаевна, как вы себя чувствуете? - спросил Рейн, взяв графиню за руку и считая пульс. - Сколько таблеток вы приняли?
- Таблетки? Не помню, - ответила Бачурина, все еще пребывая в состоянии, схожем со ступором, и устремив вдаль ничего не видящий взгляд.
- Все в порядке? - поинтересовался Макс, когда доктор вышел из комнаты.
- Повода для особого беспокойства, мне кажется, нет. Судя по всему, графиня не могла уснуть и решила принять снотворное. Хотя доза превысила разумные нормы, угрозы для здоровья нет. Разумеется я возьму у нее анализ крови. Возможно, Татьяна Николаевна не помнит, что она выпила несколько большее число пилюль. И все же, думаю, отравление от передозировки ей не грозит.
