- Вообще не играю, - уголком рта улыбнулась женщина.
- Мы знаем лишь одного, - после некоторого колебания ответил Ян. Он знал, что, откровенно отвечая Бачуриной, идет ва-банк. И все же решился, рискнуть. - Это ровский уголовный авторитет Боксер. Кто второй - выясняем.
- И что вы думаете о предложении неизвестного Боксеру? Я правильно поняла: хрипловатый голос принадлежит ему? Ему предлагали меня убить?
- Вы правы: неизвестный выступает посредником.
- А заказчик?
- Могу сказать только то, что обычно говорят сыщики в оправдание своих неудач: ищем.
- Насколько серьезно сделанное Боксеру предложение? Тот действительно может пойти на подобное преступление?
- Вполне. Если устроит цена и опасность будет невелика. За ним числятся два или три нераскрытых убийства. Но доказательств у следствия никаких. Осторожный, черт. У нас есть досье на Боксера. Как-нибудь ознакомьтесь с ним.
- Я не собираюсь покидать дом в ближайшие дни, - после небольшого размышления проговорила Бачурина. - Но обязана присутствовать на собрании акционеров. Может, существует какой-то выход? Например - опередить Боксера?
- Убрать? - хмыкнул Тормис.
- Просто сообщить, что мы знаем о его замыслах.
- Вряд ли это даст какой-то результат. Боюсь, что покушение на вас готовят фигуры покрупней Боксера. Уголовником просто хотят заслониться, отвлечь. Чтобы, когда мы сосредоточим внимание на авторитете, ударить наверняка. У меня нет никаких доказательств, но предчувствия говорят мне, что киллер уже в Ровске или прибудет сюда в ближайшие дни.
- А вы мнительны, - не удержалась от укола Татьяна.
Тормис никак не отреагировал на ее слова.
- Давайте исходить из худшего. В Москве убийца знал, что вы собираетесь навестить Оганесова, значит, обладал исчерпывающей информацией о вашем распорядке и маршрутах. Покушение провалилось из-за случайности, - о мине мы узнали лишь из перехвата переговоров охраны министра. - Ян ударил кулаком о ладонь: - Нет гарантии, что он не получит необходимой информации и в этот раз. Мы не можем оцепить весь путь следования вашей машины к офису "Цесаря" - не хватит людей. Да и вряд ли подобная мера сможет остановить киллера.
Бачурина, откинувшись в кресле, погрузилась в размышления. Ситуация выглядела фантастической: глубокой ночью, буквально через две недели после похорон мужа, она обсуждает возможность собственной насильственной и скорой смерти. И при этом не убивается от горя, не холодеет от ужаса. Все чувства будто атрофировались.
