Когда Том заходит проведать ее, он задумчиво изучает меня.
— Вам нужно немного отдохнуть, дорогая. Мы хорошо о ней позаботимся.
Я не сплю уже два дня. Он прав, мне нужно поспать, но я не знаю как.
— А если что-нибудь случится?
— Она выглядит стабильной, но мы позвоним, если что-то изменится. Я дежурю всю ночь, так что буду держать ухо востро. Отдыхайте. Вы ей не поможете, если заболеете.
Я киваю и хватаю свою сумку. Мой взгляд падает на свиток и папку. Я еще не смотрела на них, и не готова, но я не хочу, чтобы кто-то еще получил доступ к тому, что они содержат, поэтому я запихиваю их в свою сумку, наклоняюсь и целую маму в лоб, а затем быстро выхожу из комнаты.
Мне не терпится поскорее выбраться из больницы, и, когда меня встречает зимняя гроза, я улыбаюсь. Я могу замерзнуть до смерти по дороге домой, но я люблю снег. Мне нравится, как выглядит мир, когда он покрыт белым порошком. Волшебный.
Солнце уже село, и уличные фонари отбрасывают длинные тени на заснеженные тротуары. Мое дыхание становится белым, когда я выдыхаю, и я обнимаю себя за плечи, чтобы сохранить то немногое тепло, которое у меня есть.
Пока я шлиа через парковку к тротуару, кто-то окликнул меня по имени. Я оборачиваюсь и вижу Фена, стоящего возле черно-серебристого мотоцикла. Он уже оседлал его.
— Здесь ты подхватишь свою смерть, — говорит он.
Я пожимаю плечами.
— Все не так уж плохо. — Хотя я уже почти не чувствую ни пальцев ног, ни носа, но все равно.
— Садись, — говорит он, глядя на сиденье позади себя. — У меня есть запасной шлем.
— Хм. Я не могу, я живу недалеко. Я прекрасно пройдусь пешком. — Я чувствую крапивницу под кожей, когда представляю себя на мотоцикле. Это даже хуже, чем автомобиль. Я делаю глубокий вдох.
Он поднимает голову, но вместо того, чтобы спорить, снимает плащ и протягивает его мне.
— Если ты настаиваешь на прогулке, по крайней мере, надень соответствующую одежду.
— На тебе футболка, — говорю я. — Это меньше, чем то, что на мне надето.
Он хихикает.
— Я привык к холоду. Там, откуда я родом, все гораздо хуже. Надень его.
Я хочу поспорить, вернуть его обратно, но, честно говоря, я замерзаю, а он уже заводит свой мотоцикл.
— Будь осторожна, Ари.
Прежде чем я успеваю поблагодарить его или попрощаться, он уезжает. Я смотрю на плащ и затем натягиваю его. Он согрет теплом его тела и пахнет им, мускусным древесным ароматом, который заставляет меня думать о высоких деревьях и ветре. Я нежусь в густой шерсти, которая падает к моим ногам, возвращая тепло в мое тело.
