Эс направляется прямо к обогревателю, чтобы включить его.
— Извини, он сломался, — говорю я ей. — Нам придется остаться одетыми.
Она улыбается.
— Не беспокойся об этом. Как насчет того, чтобы сделать нам всем горячий кофе, и мы могли бы сесть и решить это вместе.
Эс направляется в мою маленькую кухню, а я опускаюсь на диван в гостиной. Внезапно все мое тело болит, и я чувствую, как бессонные часы изнуряют меня, но я слишком взвинчена, чтобы действительно спать. В квартире слишком тихо. Слишком тихо. Даже раздражающий гул холодильника отсутствует, и я лениво задаюсь вопросом, не перестал ли он работать. Повсюду видны следы моей матери. Ее ботинки стоят у входной двери, один валяется на боку. Ее жакет висит на спинке одного из кухонных стульев. А любимые журналы разложены на столе перед диваном. Пит сидит в кресле напротив меня, а Эс приносит нам кофе и садится рядом с ним.
Теперь, когда мы все устроились, я наклоняюсь к Питу.
— Ладно, выкладывай.
Пит достает свой телефон, чтобы посмотреть на фотографию, которую я послала.
— Чье это запястье?
— Моей мамы. — Он хмурится.
— И давно у нее такая метка?
— Это что-то новенькое, — говорю я. — Я никогда не видела ее до сегодняшнего дня.
— Значит, ее не было до того, как она впала в кому? — спрашивает он.
— Нет.
— Это плохо, Ари. Очень плохо.
Я дую на свой кофе и делаю глоток, пытаясь сдержать нетерпение.
— Хватит о страшных предзнаменованиях. Просто скажи мне.
Он открывает браузер на своем телефоне и показывает мне изображение за изображением метки на запястье моей мамы.
— Это знак Каина. Вы знаете историю Каина и Авеля? Из Библии?
Я киваю, вспоминая старые библейские истории из моего детства. Наша старая соседка нянчилась со мной, когда я была маленькой, а мама работала. Она тащила меня с собой в церковь и была предана идее, что моя душа нуждается в спасении. Она не прилипла, но кое-что я помню.
— Бог велел им обоим принести ему жертвы или что-то в этом роде. Авель был принят Богом, но Каин был отвергнут. Он и Авель сражались, и Каин убил своего брата и был отмечен за это.
— В этом вся суть. Но некоторые считают, что это еще не все. Некоторые верят, что этот знак не только послужил знаком для других, что он заслужил смерть. Некоторые верят, что этот знак обратил его.
— Превратил его во что? — спрашиваю я.
— В демона. Тот, кто питается чужой болью. Что он обречен провести вечность, мучая других, или же он будет чувствовать эту пытку сам, изо дня в день, во все времена.
