— Пока я дышу, надеюсь, — говорит он, удивляя меня английским переводом латыни.
Я киваю.
— Именно это она мне и сказала.
— Хорошо иметь надежду, — говорит он.
Приходит медбрат, чтобы забрать меня обратно.
Эс и Пит следуют за мной по пятам, но медбрат качает головой.
— Извините, но дальше разрешается только членам семьи.
Эс сжимает мою руку.
— Мы будем ждать тебя здесь, дорогая. Побудь там столько, сколько нужно.
Я киваю и следую за медбратом через коридор и за угол. Он останавливается перед дверью и замирает, положив руку на щеколду.
— Мы постарались устроить ее как можно удобнее.
— Спасибо.
Он открывает дверь, и я решительно вхожу. Я не сдамся. Я не перестану верить, что она где-то там. Она все еще дышит. Есть еще надежда.
Моя мама лежит в кровати, подключенная к аппаратам и мониторам. Кожа у нее бледная, лицо пустое, ничего не выражающее, рыжие растрепанные волосы разметались по подушке. Я подхожу и беру ее за руку, держа ее, молясь о каком-нибудь знаке, что она меня слышит.
— Привет, мам. Это Ари. Теперь я здесь, и все будет хорошо.
Медбрат проверяет мамину карту и идет к двери.
— Я оставлю вас с ней наедине. Позвоните в звонок, если вам что-нибудь понадобится.
— Как вас зовут? — спрашиваю я, когда он собирается уходить.
— Меня зовут Том, и я буду дежурить до конца дня. Я хорошо позабочусь о вашей матери.
— Спасибо, Том.
Я снова смотрю на маму и убираю волосы с ее глаз.
— Я нуждаюсь в тебе. Ты еще не можешь меня бросить. Может, я и взрослая, но все равно нуждаюсь в тебе. — Я сжимаю ее руку, поворачивая ее в своей, и замечаю что-то на внутренней стороне ее запястья. Дизайн, который я никогда раньше не видела. Что-то вроде стилизованного числа семь с двумя линиями, параллельными верхней. Это не татуировка и не ожог. Это почти выглядит… как шрам, но не совсем. Она приподнята и бледна, почти светится. Точно так же, как символ на незнакомце в «Рокси» прошлой ночью. Ну, сам дизайн отличается, но стиль, странность в нем та же самая. Я достаю свой телефон и делаю снимок, а затем отправляю сообщение Эс и Питу.
«Кто-нибудь из вас видел что-то подобное?»
Пит отвечает первым:
«Нужно поговорить как можно скорее!»
Я хмурюсь, прочитав его ответ.
«Вы что-нибудь знаете об этом символе?»
Он не отвечает. Я стучу по экрану своего телефона, как будто это заставит его реагировать быстрее. Когда этого не происходит, я вздыхаю и смотрю на маму. Она такая тихая. Я хочу верить. Надеяться.
Я уже собираюсь уходить, чтобы разыскать Пита и выяснить, что ему известно, как вдруг входит миниатюрная женщина в деловом костюме с планшетом.
