Стоп, Стеф, не сотвори себе кумира. Это всего лишь Николай. Всего лишь?
Глаза Стефании стали почти черными — так сильно расширились зрачки от осознания своей малозначительности в сравнении с ним. Огромным усилием воли она опять сдержалась и промолчала. Однако взгляд не отвела, еще выше приподняв точеный подбородок.
Значит, так обстоят дела?
Посмотрим-посмотрим.
Длинными пальцами с короткими розовыми ноготками она взяла со стола серебряную вилку, подцепила бруснику с трехъярусной фруктовой тарелки и медленно отправила ее в рот. Стефания закрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Вуаль из черных ресниц затрепетала, она открыла чувственные глаза, но на Николая уже не смотрела. Взгляд был устремлен на зеленую лужайку, что расстилалась прямо перед ними. На невысокие, аккуратно подстриженные вечнозеленые кусты. На синее ясное небо, что попеременно менялось, как все земное вокруг них. Слегка откинувшись на мягком стуле, Стефания закинула ногу на ногу, обнажив стройное девичье бедро.
Кремовая узкая туника, доходившая до середины икр, с разрезами по бокам, открывала взору стройные безупречные ноги. Николаю нравилось одевать своих женщин так, как он хотел. Именно он решал, что на них будет надето, тем самым определяя дальнейшие отношения. И неважно, это была первая встреча или последняя. Это была его прихоть по отношению ко всем партнершам — дорогая дизайнерская одежда, обувь и прочие безделушки, что так нравились женскому полу и без которого они не могли представить своей жизни. Ко всему этому они моментально получали доступ как одно из условий их отношений. В случае же со Стефанией он, по сути, не дал ей выбора, забрав все вещи, что находились при ней. Она не сопротивлялась, и это ему понравилось, определенно понравилось. Он ее словно цветок раскрывал, лепесток за лепестком, добираясь к нежному бутону, проверяя на податливость.
Сейчас она занимала все его мысли, ее упругое бедро так близко… Еще одна брусника у нее во рту. Тот факт, что она так легко отдала ему свою невинность и себя, будоражил и сводил с ума. Она так быстро уступила, как, впрочем, и ее предшественницы. Без особых усилий с его стороны. Но никто из них до этого не был настолько невинным, как его Стефания. Такого с ним еще не было. Он жадно хотел ею владеть. Сейчас и завтра. Она полностью его! Его! Кровь стучала в висках, эти мысли заводили, и хотелось посмотреть, как далеко она позволит ему зайти.
Ты в Питере была? Нет, — ответила она, по-прежнему не глядя на него.
