– Сергей Петрович, миленький, – Алина в мольбе сложила ладони и жалобно посмотрела капитану в глаза, мол, не выживу, если все не узнаю, – расскажите, как вы вышли на этих аферистов.
– Хотите спросить, как наши пути пересеклись? – В его словах сквозил ничем не прикрытый сарказм.
Можно было бы, конечно, обидеться, но мы давно привыкли к такой манере разговора. Не было ни одного случая, когда он, прежде чем рассказать нам о каком-нибудь деле, обошелся бы без нравоучений. Впрочем, рассказывает он нам не обо всех расследуемых в его отделе криминальных делах, а только о тех, где мы являемся едва ли не главными фигурантами.
– Ну, вы скажите! – Я сделала вид, будто не понимаю, о чем он. – Еще обвините нас в параллельном расследовании! А мы только искали нашу подругу, и все.
– А вышло так, что нас самих похитили, – пытаясь разжалобить капитана, вставила свое слово Алина.
– Положим, вас, Алина Николаевна, никто не похищал. Вы сами полезли в мышеловку.
– А как вы узнали, что я по собственной воле приехала к Захарову? – искренне удивилась моя подруга. – Ах, да, машина. Не заметить ее перед воротами дома Захарова было бы трудно.
– Значит, вы нас все-таки спасли? – радостно воскликнула я, подозревая, что Воронков не такой уж и бессердечный, каким хочет выглядеть по отношению к нам.
Ну а Алина, не будучи столь же наивной, как я, и быстро прокрутив в голове ситуацию, пришла к другому выводу:
– Чему радуешься? Размечталась. Даже если он и получил наш сигнал «SOS» с диспетчерского пункта, то только после того, как вернулся с операции. Он следил за нами. Это мы вывели капитана на Захарова и Аврелию.
– Вы вывели на Захарова? Ха-ха-ха, – наигранно засмеялся Воронков.
– А то нет?
– Да чтоб вы знали, община «Единство духа» у нас давно была в разработке, по крайней мере еще до того, как вы засунули в нее свои любопытные носы.
– А с каких это пор вы занимаетесь религиозными обществами? – не поверила Воронкову Алина.
– С тех самых, – капитан запнулся и тут же засмеялся, теперь уже искренне. – Так и знал, что вы меня раскрутите.
– Сергей Петрович, а разве вы не за тем к нам пришли, чтобы все рассказать? Вы же обещали, – напомнила я.
– Ладно, слушайте, – сдался Воронков. – Два месяца назад с нами связались коллеги из Красноярского края. На вокзале был задержан мужчина без документов и с полной потерей памяти. Он несколько дней просидел в зале ожидания, чем и обратил на себя внимание работника линейной полиции. Оговорюсь сразу, на бомжа он похож не был. Мужчину пригласили в отделение. Документов он предъявить не смог, о себе рассказать тоже. Он не помнил ни имени, ни фамилии, ни откуда родом, ни как попал в Красноярск. В кармане его куртки сотрудники полиции нашли деньги (немного) и использованный билет в кино. Этот билет и послужил зацепкой. По штемпелю определили, что кинотеатр находится в нашем городе. Красноярская полиция сделала запрос на имя начальника нашего городского управления, нет ли у нас заявления о пропаже мужчины, приметы которого совпадали бы с приметами красноярского «найденыша», фотография и подробное описание, во что был одет потерпевший, прилагались. Мы подняли все заявления за последние полгода. Но, к сожалению, ни один из объявленных в розыск не подходил под описание этого мужчины. Через две недели нам позвонили уже из Самары. Там нашли старушку, которая попала в аналогичную ситуацию. На этот раз на подкладке плаща был найден лоскуток, который указывал на то, что бабулька пользовалась услугами химчистки опять-таки в нашем городе. По номеру, написанному на лоскутке, мы узнали фамилию женщины. Дальше все было просто. Клавдия Андреевна Горохова проживала по такому-то адресу. Два месяца назад она продала квартиру. В течение месяца эта квартира еще раз перепродавалась. Новые хозяева о Клавдии Андреевне даже не слышали. Родственников у Гороховой в городе не оказалось. Никто ее не разыскивал. С соседями Клавдия Андреевна не общалась, была замкнута, и многие говорили о ней, будто бы она «с приветом».
