Олег кивнул. Он, если честно, сейчас больше всего хотел присесть или прилечь.
И им предоставили подобную возможность — загнали в городской каземат.
Вернее в общую камеру старой, еще времен Екатерины тюрьмы.
Камера большая, вонючая, но зато уже перестроена и с унитазом.
Сама тюрьма, окружена высоким забором с колючей проволокой. Брешут собаки.
В соседних камера, тоже полно люда. Уголовники кроют матом и рассыпают угрозы, полно перестукиваний. Место очень приятное.
И пайка тюремная — выдали противную баланду и черствого хлеба.
А после спать. На обычных почти не обструганных досках нарах. Ну, что же им не привыкать.
Зато снова вернулись чудесные и очень реалистичные сны;
В первую очередь к Галине и Ангелине… Воительницы в ударе!
Эх порой можно даже порадоваться, что фашистов так тянет на различные эксперименты. Это здорово разбавляет рутину нашего банального и иногда скучного мира.
Галина снова оказалась в фантастическом мире упырей и вурдалаков.
Удар, потрясший воительницу–комсомолку оказался настолько силен, что оказалась заброшенной в фантастический мир и оттуда снова вернулась.
В её очаровательных сапфировых глазках плавали, яркие, изломанные круги.
Шатаясь Галина, поднялась на колени, помотала головой, с трудом приходя в себя. Волчица хотела испустить шутку, но тут же закашлялась. Центр туловища свело от удара, грудь отказывалась дышать, будто огромный ком все заткнул изнутри красавицы. Галина покашливая кровью, сделала несколько чудовищным попыток вытолкнуть этот ком из себя. Ощущение будто внутри падали тяжелые, чугунные ядра, и били по легким. Наконец ей с трудом удалось вздохнуть. Но это потрясение выбило из неё последние силы. Почувствовав совсем недавно непобедимость Галина теперь была опустошена, беспомощна и могла только жадно, как верблюд после месяца пустыни воду, вливать в себя воздух.
Девушке–комсомолке показалось, и это антипатично, что–то смахивающее на исполинское насекомое мельтешит перед глазами. Галина вдруг осознала, что видит перед собой нагнувшуюся фигуру Ангелины.
Воительница–подруга что–то кричала, показывала руками, но слова разобрать было так же сложно, как понять лопотание пьяного цыгана.
Несколько коней и гибридных скакунов вурдалаков, теперь были раздавлены чем–то большущим как танк «Колоссаль». (Галина его деревянный макет в натуральную величину на как–то раз видела в музее! Машина большая, но максимум способна играть роль подвижной батареи). Мускулистая рука незнакомой воительницы продолжала сжимать ставший бесполезным кусок копья. Галина печально изрекла:
